По эту сторону зла - [79]

— Они сжигают книги! Бежим отсюда! — простонала Лу и быстрым шагом метнулась в первую же улицу, уводящую от площади. Маришка поспешила за ней:

— Вы же обещали ходить медленно!

Сердце Лу сжалось, и она тихо опустилась на каменную балюстраду, огораживающую уютный треугольный скверик. Пока Маришка бегала в поисках такси, Лу постепенно пришла в себя. Всю дорогу домой она молчала, пытаясь вдохнуть воздух в стесненную грудь.

Среди ночи пришло решение: что бы они ни делали, что бы ни уничтожали, что бы ни сжигали, она никогда ничего о них не напишет и таким образом вычеркнет их из числа живых. Будто бы их никогда не было. А если она о них не напишет, их никогда и не будет.

Элизабет

Элизабет приехала на аукцион с небольшим опозданием, когда продажа дома графа Кесслера уже началась. Она не собиралась покупать дом Гарри, о котором у нее осталось столько теплых воспоминаний. Элизабет приехала, чтобы окончательно попрощаться со своим многолетним другом — этот дом даже после отъезда его хозяина казался ей одушевленным. Очень часто, проезжая мимо, она останавливала такси и выходила, чтобы хоть на миг коснуться знакомых стен — ей казалось, что она передает привет графу Гарри.

Торг шел не слишком ожесточенно, так что дом был куплен довольно быстро и не очень дорого. Не дожидаясь начала следующих торгов, Элизабет вышла из аукционного зала и отправилась пешком к бывшему дому графа. На первый взгляд ничего не изменилось — он выглядел так же, как и до смены хозяина, но Элизабет почувствовала, что прошлое ушло безвозвратно.

Из дневника графа Гарри

Париж

Все. Мой любимый дом в Веймаре продан с аукциона, так что моя прошлая жизнь закончилась навсегда.

Это очевидно и по другим признакам. Поток беглецов из Германии становится все более мощным. На днях я встретил одного бывшего профессора, и он рассказал мне, что стал свидетелем гитлеровского парада в Нюрнберге. Вереница открытых автомобилей медленно ползла по главной улице, в первом стоял фюрер, подняв руку в нацистском салюте. Озверелая женская толпа облепила его машину — море женских голов, рвущихся к заветному автомобилю, было безбрежным, задние напирали на передних, более слабых выталкивали, чтобы занять их место.

И я вспомнил проницательное наблюдение Элизабет, что Гитлер не политический вождь, а религиозный. Но это наблюдение ее не остановило от поклонения ему. А возможно, именно оно ее вдохновило. Ведь покойный Фюрстер тоже был религиозным вождем, просто не таким удачливым, как фюрер.

Париж

Недавно я, сидя в кафе, разговорился со швейцарцем, который во время войны сдавал комнаты в своем женевском доме Троцкому и Ленину, скрывавшемуся под фамилией Ульянов. Где-то в начале 1917 года они оба неожиданно съехали, оставив на полу гостиной гору книг. Любопытный хозяин просмотрел брошенные книги. Его особенно заинтересовали те, что принадлежали Ульянову, — почти все они были на немецком и с карандашными пометками на полях тоже на немецком языке. Из них следовало, что будущий российский диктатор не одобряет Фридриха Ницше за его презрительное отношение к человечеству. Владимир Ульянов воображал, что он человечество уважает и даже любит.

Элизабет

Элизабет оглядела себя в зеркале и решила надеть другое платье, менее строгое. Сегодня в Мюнхене должен состояться большой праздник, на который она приглашена в качестве почетной гостьи и который посвящен драматическому событию, происшедшему десять лет назад, — знаменитому «Пивному путчу», главным героем которого был ее новый друг и благодетель Адольф Гитлер.

Петра

На моем письменном столе копия газеты «Франкфуртер Альгемайне» 1953 года раскрыта на странице «Этот день в истории». Добыть ее было непросто.

«Тридцать лет назад 8 ноября 1923 года в Мюнхене в пивном зале «Пивной погреб» Адольф Гитлер провозгласил начало «народной революции», которая вошла в историю как «Пивной путч». Его целью был захват власти в Баварии с последующим «маршем на Берлин» и свержением германского правительства.

В 1923 году Германия находилась в бедственном экономическом положении. Именно в этом году недовольные настоящим состоянием страны национал-социалисты объединили свои усилия с властями Баварии. Целью такого союза было свержение режима, который установили социал-демократы по всей Германии. В то время Гитлер был увлечен событиями в Италии 1922 года, когда фашистам во главе с Муссолини удалось фактически захватить власть в стране в результате «марша на Рим».

Этот пример вдохновил Гитлера к попытке государственного переворота, вошедшего в мировую историю как «Пивной путч». Именно с этого момента национал-социалистическая партия, возглавляемая Адольфом Гитлером, начала свой путь к политическому главенству в Германии.

Вечером 8 ноября 1923 года в Мюнхене в пивном зале «Пивной погреб» собралось около трех тысяч человек, для того чтобы послушать речь мэра Мюнхена. Вместе с ним в зале находились и другие представители власти: командующий баварскими вооруженными силами и комиссар полиции Баварии. Во время речей представителей местного правительства шестьсот штурмовиков из национал-социалистической партии незаметно окружили здание. На улице были расставлены пулеметы, наведенные на входы и выходы из пивного зала. У парадного входа стоял сам Адольф Гитлер с кружкой пива в поднятой руке. Примерно в девять часов вечера будущий фюрер разбил кружку об пол и во главе отряда вооруженных соратников побежал между столиками в центр помещения. Там он вскочил на один из столиков, выстрелил из пистолета в потолок и громко провозгласил: