По джунглям Конго - [24]

— Надо идти медленно, не торопясь, чтобы лучше запомнить местность, — как будто оправдываясь передо мной, произнес Луи, глядя на дерево, ствол которого как бы сросся из нескольких.

Это дерево выделяет белый сок, обладающий высокими клейкими свойствами. Луи рубанул мачете по стволу дерева. Из него потекла белая тягучая жидкость. Я взял несколько капель и сжал пальцы. Они с трудом разъединились.

— Этот сок мы смешиваем с пальмовым маслом, — сказал Бунгу, — и смесью обмазываем жерди. Потом втыкаем их около термитников, к которым прилетают птицы лакомиться термитами. Птицы садятся на жерди и прилипают к ним. Охотник собирает живых птиц, как плоды с дерева.

— А то толстое белоствольное дерево, — Луи показал на соседнее дерево, — выделяет каучук.

Я уже видел каучуковые деревья в джунглях. И даже пытался однажды набрать соку из каучукового дерева, росшего близ нашего лагеря на реке Бисеме. Провозился почти два часа и не собрал ни одной пробирки соку. «Слезы» дерева почему-то все время падали мимо банки, в которую я их пытался собрать, и каким-то образом оказывались на моей куртке. Разочарованный, я вернулся в лагерь. Мой хлопчатобумажный костюм напоминал комбинезон маляра. А ведь у меня было тайное желание собрать столько каучука, чтобы можно было сделать калоши. Я где-то читал, что серингейрос, сборщики каучука на Амазонке, делают калоши очень просто: погружают босые ноги в млечный сок, который застывает строго по «мерке». Получаются очень удобные калоши. У меня с изготовлением калош ничего не получилось. А так хотелось привезти в Москву калоши собственного изготовления.

На привале Луи заметил как бы вскользь:

— Вот раньше я работал все время один или с Виктором Тсиба. Часто голодал, денег никогда не было. Теперь, работая в советской миссии, лучше питаюсь, и деньги есть.

У Луи заметно менялись взгляды на жизнь. Год назад он рьяно защищал свою «собственность», не хотел пускать нас на ручей Бикелеле, хотел работать один, мечтал разбогатеть, а сейчас, вероятно, понял, что советские геологи — помощники и друзья. Мне вспомнился другой случай. Когда мы вторично пришли на ручей Бикелеле, Луи заявил:

— У меня есть наработанная алмазоносная порода. Помойте ее, если хотите, и все алмазы заберите для миссии, для нашей страны.

После привала мы вскоре подошли к какому-то ручью. Местность мне показалась знакомой. Ну точно, мы пришли к ручью Бурному, притоку Бисеме, на котором уже побывали в прошлом году.

— Тропа не та, — разводя руками, сказал Луи. — Мне тоже было ясно, что мы шли не той тропой.

У ручья спугнули стаю цесарок. Луи успел выстрелить. Одна птица камнем упала на землю. Вечером у нас будет вкусное жаркое; Луи всегда делился с нами своими охотничьими трофеями.

По пути к лагерю Луи подстрелил птицу-носорога. И вид, и образ жизни этой птицы необычны. Поэтому, когда вернулись в лагерь, я попросил Луи снять с нее шкуру, чтобы сделать чучело.

У птицы-носорога очень большой клюв, на котором имеется нарост, напоминающий рог. Ее черные с синевато-стальным отливом крылья невелики по сравнению с туловищем. Поэтому она тяжело, с напряжением летает, издавая при полете шум, сходный с шипением паровоза. Для продолжительного полета у нее не хватает сил. Если ее спугнуть с одного дерева, она быстро перелетает на соседнее и садится. Питается плодами и мелкими животными.

Луи рассказал, что птица-носорог устраивает гнездо в дупле высокого дерева. Перед насиживанием яиц самец заделывает вход в дупло, замуровывая свою супругу, и оставляет лишь узкую длинную щель, по которой самка может двигать клювом, а самец доставляет ей пищу. Когда на свет появляются птенцы (недели через три после начала высиживания), самка разламывает стенку и выходит на волю. Отверстие снова заделывается, чтобы оградить птенцов от недругов, в частности от змей. Самец и самка вместе выкармливают птенцов. Птенцы растут, набираются сил. Когда они достаточно окрепнут для самостоятельной жизни, то продалбливают проход и выходят из гнезда. Теперь они сами в состоянии защитить себя от неприятеля.

Пока Луи снимал шкуру с птицы-носорога, от него не отходил Бежаме. Он все время сидел на корточках и наблюдал за работой отца. Что привлекло его внимание? Необычный вид птицы или процедура снятия шкуры? Да это в конце концов не столь важно. Любознательность — вот что покоряет в трехлетнем малыше. Хочется верить, что из него вырастет хороший специалист по поиску алмазов и охотник, как его отец. А может быть, он станет ученым-зоологом? В стране, развивающейся по некапиталистическому пути, есть возможности для ученья. Доброго пути тебе, шоколадный малыш Бежаме!

Чучело птицы-носорога изготовить так и не удалось. Несмотря на все старания Луи, шкура сгнила. Но необычная голова этой птицы красуется на моем письменном столе. Как-то в Москве мой знакомый коллега, глядя на голову птицы-носорога, или калао, спросил: — Зачем капризная природа наделила эту птицу как бы двумя клювами? — Насколько мне известно, — сказал я, — в литературе таких сведений нет, но мне кажется, этот нарост помогает ей ловить пищу на лету. Калао срывает плод на лету кончиком клюва, подбрасывает его вверх, ловит широко раскрытым клювом и заглатывает. Примечательно, что калао подбрасывает в воздух не только плоды, но и ящериц, и насекомых.