По дуге большого круга - [36]
И вот в кольце этой производственной стройки особняком стояли сезонные рабочие, в категорию которых вступил Женя после окончания седьмого класса. Вступил почти на все время летних каникул, еще не подозревая, что с этого момента и на всю жизнь летний период года станет для него сезоном труда.
Подсобный рабочий на кирпичном заводе – это лишь по бумагам рабочий. На самом-то деле это хуже, чем «подай-принеси». Но если подсобный рабочий ко всему прочему еще и заклеймен тавром «сезонный» – то уж и вовсе тоска безысходная. Сезонный трудяга – самое бесправное существо в огромном мире советской промышленности. Сезонник – это сегодня одна работа, а завтра другая, и каждый раз самая тяжелая, самая неблагодарная и низкооплачиваемая. Сезонный подсобный рабочий на серьезном предприятии – это вечная неопределенность и вечный вопрос: что сегодня заставят делать? И тайная надежда в душе: только бы не укладывать сырец на клети. Укладка сырного кирпича на стеллажи тележек – на клети, которые въезжают в печь для обжига, самая тяжелая работа, которую можно придумать для молодого парня, даже такого рослого и физически сильного, каким был Женя в свои четырнадцать лет.
Правда, сначала Женю поставили на обрезку. Труд тоже не из радостных. Сырая смесь вылезает из машины толстой квадратной колбасой. На выходе механопроволочный «нож» режет эту колбасу на равные продолговатые кубики. А ты стоишь рядом с ползущей лентой конвейера и обычным ножом обрезаешь на углах будущих кирпичей заусеницы, оставшиеся после воздействия «ножа».
От монотонного движения сырых кирпичей, ползущих перед глазами вместе с лентой конвейера, от однообразных взмахов рукой, от удушливого запаха глиняной смеси, наконец, просто от самого замкнутого пространства, в котором приходится работать, у Жени скоро начинает кружиться голова. Но и к этому он привык довольно быстро. И даже нашел противоядие от головокружения. Нужно не смотреть на ползущие темно-серые кубики кирпичей. Лучше смотреть на опору ролика, по которому ползет лента конвейера. А заусеницы прекрасно видны и боковым зрением.
Так продолжалось дня четыре.
Потом его поставили на кирпичный бой. Это, наверное, была самая легкая из всех мыслимых на кирпичном заводе работ. Между цехом обжига и корявым забором высилась огромная куча кирпичного боя. К ней задом подъезжал грузовик. Вместе с напарником они забрасывали в кузов грузовика битые и покореженные огнем кирпичи. На загрузку машины уходило примерно около часа. Потом грузовик уезжал, а Женя с напарником млели на солнышке минут тридцать. Столько времени требовалось «газику», чтобы отвезти бой на керамзитный участок, разгрузиться там и вернуться под загрузку. Но и этих тридцати минут хватало для полноценного отдыха.
Кирпичный бой дал работы на полтора рабочих дня.
А потом поставили на подачу. Сказать, что это очень тяжелая работа – не сказать ничего.
Женя стоит у неторопливой ленты конвейера, хватает с нее сырые тяжелые кубики и раскладывает эти кубики на металлических полках клети. Как только клеть уложена до верха, надо откатить ее к воротам обжиговой печи.
Одному катить не под силу. Помогают напарники, такие же подсобные рабочие, только дядьки разновозрастные. Подкатили, прицепили за крюк печного конвейера и скорее в сторону от ворот обжиговой печи: жаром из них пышет немилосердным.
Обжиговая печь – длинный тоннель, изнутри выложенный специальным огнеупорным кирпичом. Там кирпич выдерживает температуру всех огненных факелов, бушующих в печи. Но от жары становится рубиновым до прозрачности. А по центру тоннеля медленно ползут тележки-клети с кирпичами. В одни ворота вползает тележка с уложенными на ней темно-серыми сырыми кирпичами. А из других ворот выползают тележки, на которых лежат, выдержавшие огненный ад, красные, пышущие жаром готовые кирпичи. Правда, некоторые из них все-таки не пережили обжига, рассыпались или покрылись глубокими трещинами. Такие кирпичи на исходе смены вывозятся из цеха к забору на двуручной тачке с одним колесом.
Тачка тяжелая, неустойчивая, и удержать ее в движении очень трудно. Если при этом учесть, что к концу смены уже ни рук ни ног не чувствуешь после изматывающей укладки тяжелых сырых кирпичей на клети, да после катания этих клетей к входным воротам обжиговой печи, то укрощение тачки превращается в корриду, в которой не всегда побеждаешь.
Дома за ужином отчим исподволь посматривает на Женю, ждет, видимо, жалоб или «охов» каких-нибудь.
Но тот молчит.
Он – взрослый и, стало быть, жаловаться на тяжелую работу никак не пристало.
Правда, аппетит у него от этой работы возрос необычайно. За ужином съедает почти вдвое больше обычного. Вкусный борщ, приготовленный мамой, наливает тело силой. Из усталых мышц уходит противная дрожь, с глаз спадает пелена рубинового марева, оставленная частым и вынужденным разглядыванием раскаленного чрева обжиговой печи. И когда младшие братья осторожно спрашивают:
– Женя, а поехали на озера? – он согласно кивает и шагает с ними вместе к сараю, где стоят в рядок велосипеды.
Детство берет свое. Детство – всесильно.
А пока еще ни отчим, ни Женя не знают, что через три года он познакомится с такой работой, по сравнению с которой труд на кирпичном заводе действительно покажется детской забавой.
Роман «Прóклятое золото Колымы» рассказывает о судьбе талантливого русского инженера и учёного Евгения Ивановича Богданова. Студентом пятого курса Ленинградского политехнического института он был арестован по доносу близкого друга и после недолгого разбирательства осуждён на пять лет лагерей. Герой нашёл в себе силы не только выжить в чудовищных условиях Колымы, но и окончить институт, защитить кандидатскую и докторскую диссертации, стать профессором и членом-корреспондентом АН СССР. Роман основан на реальных событиях, фамилии и имена некоторых героев изменены. Во второй части книги приведены истории поисков и находок малоизвестных материалов периода Русско-японской войны 1904–1905 гг.
Датой рождения Сибирской военной флотилии принято считать 21 мая 1731 года. Тогда она была названа Охотской, по месту базирования. С тех пор не раз менялось ее название и состав кораблей. На счету флотилии множество славных дел, военных походов и побед. Именно ее корабли участвовали в Первой и Второй сибирских экспедициях Витуса Беринга, именно ее корабли защищали Камчатку во время Крымской войны и держали оборону Порт-Артура в 1905 году, сражались в боях против войск Дальневосточной республики в 1922 году.В 2012 году исполнилось 90 лет со дня последнего «русского исхода» – перехода кораблей Сибирской военной флотилии из Владивостока в Манилу.
История Владивостока начинается в 1858 году с подписания Айгунского договора между Россией и Дайцинским государством (Китай). Инициатором этого договора был генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьёв-Амурский. В результате Россия получила приморскую территорию на Дальнем Востоке.В 1859 году Н.Н. Муравьёв-Амурский, обходя на корабле берега залива Петра Великого, обратил внимание на хорошо укрытую бухту. Генерал-губернатор предложил назвать её Золотым Рогом и приказал основать на берегах бухты военный пост с именем — Владивосток.К началу XX века крохотный военно-морской пост превратился в крупнейший порт и военно-морскую базу России на Дальнем Востоке.Об истории Владивостока, его достопримечательностях, памятниках культуры рассказывает очередная книга серии.
Художественно-документальная повесть писателей Б. Костюковского и С. Табачникова охватывает многие стороны жизни и борьбы выдающегося революционера-ленинца Я. М. Свердлова. Теперь кажется почти невероятным, что за свою столь короткую, 33-летнюю жизнь, 12 из которых он провёл в тюрьмах и ссылках, Яков Михайлович успел сделать так много. Два первых года становления Советской власти он работал рука об руку с В. И. Лениным, под его непосредственным руководством. Возглавлял Секретариат ЦК партии и был председателем ВЦИК. До последнего дыхания Я. М. Свердлов служил великому делу партии Ленина.
«Импульсивный роман», в котором развенчивается ложная революционность, представляет собой историю одной семьи от начала прошлого века до наших дней.
«Книга эта никогда бы не появилась на свет, если бы не носил я первых ее листков в полевой своей сумке, не читал бы из нее вслух на случайных журналистских ночевках и привалах, не рассказывал бы грустных и веселых, задумчивых и беспечных историй своим фронтовым друзьям. В круговой беседе, когда кипел общий котелок, мы забывали усталость. Здесь был наш дом, наш недолгий отдых, наша надежда и наша улыбка. Для них, друзей и соратников, — сквозь все расстояния и разлуки — я и пытался воскресить эти тихие и незамысловатые рассказы.» [Аннотация верстальщика файла].
Книга П. А. Загребельного посвящена нашим славным пограничникам, бдительно охраняющим рубежи Советской Отчизны. События в романе развертываются на широком фоне сложной истории Западной Украины. Читатель совершит путешествие и в одну из зарубежных стран, где вынашиваются коварные замыслы против нашей Родины. Главный герой книги-Микола Шепот. Это мужественный офицер-пограничник, жизнь и дела которого - достойный пример для подражания.
В 1815 году Венский конгресс на ближайшее столетие решил судьбу земель бывшей Речи Посполитой. Значительная их часть вошла в состав России – сначала как Царство Польское, наделенное конституцией и самоуправлением, затем – как Привислинский край, лишенный всякой автономии. Дважды эти земли сотрясали большие восстания, а потом и революция 1905 года. Из полигона для испытания либеральных реформ они превратились в источник постоянной обеспокоенности Петербурга, объект подчинения и русификации. Автор показывает, как российская бюрократия и жители Царства Польского одновременно конфликтовали и находили зоны мирного взаимодействия, что особенно ярко проявилось в модернизации городской среды; как столкновение с «польским вопросом» изменило отношение имперского ядра к остальным периферийным районам и как образ «мятежных поляков» сказался на формировании национальной идентичности русских; как польские губернии даже после попытки их русификации так и остались для Петербурга «чужим краем», не подлежащим полному культурному преобразованию.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.