По дороге в Портофино. Love story - [55]

Всё это, как мне казалось, должно меня оправдать в глазах Алекса, почему тогда я не стала его слушать. Если он меня действительно любит, он должен это понять.

Завтра я лечу в Нью-Йорк, мне надо ещё раз посмотреть на пространство для галереи и подписать договор об аренде, а потом сразу в Лос-Анджелес.

Мы планируем открытие чуть больше чем через месяц, в начале декабря. Пока ещё никто не уехал на Рождественские каникулы из Нью-Йорка. Я говорила с Энди, они полностью готовы, мы договорились с ним, что я прилечу к ним, и мы вместе отберём работы для открытия. У ребят за несколько лет существования их группы, за несколько лет плодотворного совместного творчества, скопилось очень много работ, причём у них есть разные серии, и мы думаем: то ли открывать галерею с одной серии, то ли начать с полной ретроспективы их работ, просто выбрать лучшие. Хотя очень интересно в современном искусстве, когда выставляются работы, объединённые одной идеей.

Мы договорились решить это в Лос-Анджелесе, когда я приеду и посмотрю на все их работы, и мы сразу определимся, так как нам надо успеть напечатать приглашения, дать информацию об открытии в печатные и интернет-журналы.

Это мои рабочие планы, но я очень хочу встретиться с Алексом, ради этого я, по большому счету, и лечу в Нью-Йорк. Я зарезервировала номер в Фор Сизонс.

Я хочу с ним встретиться. Я очень скучаю без него, тот короткий период, но такой яркий и такой красивый, нашего романа, перевернул всю мою жизнь: на до и после. Мне надо с ним встретиться и всё объяснить.

Он должен понять мои чувства, я хочу ему всё рассказать, ведь он всегда чувствует меня и понимает. Я очень надеюсь, что он простит меня.

Конечно, за меня все переживали. Вся семья хотела со мной поехать и поддержать меня. Папа предлагал, что он сам всё объяснит Алексу, что это он меня пытался убедить, что во всём виноват Алекс по ложной информации Николаса. Вики хотела лететь со мной и просто поддержать, как и мама, я была тронута, но попросила их этого не делать. Всё это только между мной и Алексом.

Вики в отличие от меня совсем не грустила, полное разочарование и шок от поступка Николаса стёрли все воспоминания о её браке, она переехала к родителям и планировала после её стажировки в Италии выставить их совместный с Николасом дом, свадебный подарок моих родителей, на продажу. Лёгкость её характера и предстоящая практика в одном из лучших ресторанов Милана помогали ей справиться с произошедшим.

Маму мою, конечно, волновало, как же мы это всё всем объясним, брак Виктории был намного короче, чем подготовка к их свадьбе.

Но мы решили, что никакого официального заявления мы делать не будем, а просто по мере общения с родственниками и друзьями в частном порядке будем сообщать, что Виктория и Николас больше не вместе.

Ну, а на работе папе, конечно, пришлось сообщить, что Николас уволен в связи с грубым нарушением рабочей этики. Он не захотел, чтобы о нём осталась хорошая память у коллег, и он был прав.

Накануне моей поездки в Нью-Йорк мы поужинали вместе с семьёй в ресторане; мы как будто вернулись в детство за последнюю неделю, мы опять вчетвером, мама, папа, я и Вики. От этого очень уютно, мы с Вики просто почувствовали опять себя маленькими девочками. Нам очень хорошо вместе, наша любовь друг к другу полностью стёрла любые негативные воспоминания. Любовь лечит, мы уже почти и не помнили Николаса, и всё, что он пытался сделать, чтобы разрушить нашу жизнь. Любовь побеждает.

Я очень надеюсь, что и завтра любовь и понимание помогут нам с Алексом помириться, если мне удастся с ним встретиться.

У меня был ранний рейс, и до полудня я уже прилетела в Нью-Йорк.

И вот я стою в отеле Фор Сизонс, возле стройки регистрации много народу, я встала в очередь, чтобы получить ключи от своего номера, но всё время смотрю то на вход, то на двери лифта – а вдруг появится Алекс, моё сердце просто очень быстро бьётся и отдаёт мне аж в уши.

– Вот ваши ключи, ваш номер на семнадцатом этаже, – сказала мне приветливая девушка.

– Спасибо. Скажите, как я могу связаться с президентским номером на пятьдесят первом этаже, с мистером Родионовым? – попросила я.

– Извините, но мы не беспокоим наших гостей из президентских номеров, – улыбнулась она мне.

– А вы не знаете, он в отеле сейчас, вернулся из России? – Глупый, конечно, вопрос.

– Извините, мы не даём такой информации, – ещё раз улыбнулась мне девушка.

Я поднялась в своей номер, положила свои вещи; до встречи со Сюзи в галерее, чтобы подписать договор аренды, у меня оставался ещё час.

Я взяла телефон, подержала его в руках, а потом позвонила Алексу, он не подошёл. Я решила написать ему сообщение. «Привет. Я сегодня в Нью-Йорке, подписываю договор об аренде. Очень хотела бы с тобой встретиться.

Если ты здесь, то давай выпьем по бокалу вина внизу в отеле около семи? Я очень скучаю. София»

Я подождала пять минут, ответ от него так и не пришёл. Я освежила своей макияж, причесалась и решила выйти пораньше и пешком дойти до галереи.

Перед выходом я положила в сейф в номере три красных коробки Картье с браслетом, часами и кольцом, – все подарки Алекса, я привезла их, чтобы, если у нас ничего не сложится с Алексом, отдать их. Это был мой худший страх, что Алекс не простит меня, но то, что он не отвечал на мои звонки, говорило мне, что так и будет. Хотя я надеялась, что он меня увидит, поймёт, как любит, как соскучился. Я хочу верить, что наши чувства сильны.