— Сколько? — мрачно спросил я.
— Пятьсот, — ответил он с улыбкой, за которую мне захотелось его убить изощренным способом. Я даже придумал, каким именно. Доставить бы Санькова в эпоху, когда по всей Земле еще плевались лавой вулканы, и сбросить в жерло одного из них! Пусть поварится…
Но делать было нечего. Я отсчитал деньги и молча протянул инспектору. Он покосился на них, как бы прикидывая, допустимо ли продавать честь мундира за такую скромную сумму. Но, разумеется, продал, подтвердив тем самым крылатое выражение: «Рожденный брать — не брать не может!»
— Приятно было познакомиться, — сказал инспектор, отправляя неправедно нажитое во внутренний карман. — Счастливого пути!
Я забрался в машину и нажал все положенные кнопки — кроме последней, запускающей ее в хронопоток.
— Могу ехать?
— Да, пожалуйста. — Старлей выглядел довольным, как кот, слопавший здоровенную миску сметаны. — Передавайте там от меня привет своим трицератопсам!
— Обязательно передам, — заверил я его. — А теперь позвольте несколько слов на прощание. Знаете, инспектор, я подумал, подумал, и что-то мне расхотелось в мезозойскую эру.
— В каком смысле?
— Пришла в голову одна идея. Как вам известно, мой бортовой компьютер может рассчитать дату любого события. Например, момента, когда ваш уважаемый дедушка сделал предложение не менее уважаемой бабушке.
Саньков, как ни странно, все еще ничего не понял.
— То есть?..
— То есть, постараюсь, чтобы они, взглянув друг на друга, разбежались в разные стороны. И больше никогда не встретились!
Когда человека доводят до точки кипения, он уже себя не контролирует. Вряд ли, остыв, я бы выполнил свою угрозу. Но я не успел остыть. И все же того, что произошло с инспектором дальше, мне не забыть никогда.
Он вздрогнул, затем вытянулся, как жердь, и словно выцвел.
— Сто-о-ой! — нетвердым голосом заорал он и метнулся к машине времени. Конечно же, он опоздал на долю секунды. И после этого — я почти уверен! — вся история потекла по-другому.
