Помню, стоял я тогда опешивший и не мог пошевелиться. Проезжавший мимо сосед долго не мог до меня докричаться. Он вышел, довел меня до авто и помог подняться на этаж. Дома я упал на диван и разрыдался словно младенец, чем удивил и расстроил всех домочадцев.
Тогда я не стал никому ничего рассказывать, но теперь лежа на больничной койке и отсчитывая дни до ухода, я смог спокойно рассказать о случившемся сыну за исключением одного: догадки о личности незнакомца. Глядя на своего повзрослевшего мальчика, мне подумалось, что демон Лапласа ошибся. Единственным его открытием стала автомастерская. Нет, я был невероятно горд и рад за него, когда он поделился с нами этой новостью. Я видел – гонять на велосипеде ему нравилось больше чем читать книги, и не навязывал ему свои интересы. Наоборот, на его восемнадцатый день рождения мы всей семьей собрали деньги и подарили ему мотоцикл. С него все и началось.
Но самой большой радостью для нас стала маленькая девочка. Иногда я думал, что люблю ее больше чем сына, но, похоже, никто этого не замечал – все любили ее так, как не любили никого на свете. Она росла не по дням, а по часам, читала все подряд, быстро схватывала информацию. К пятнадцати годам я подарил ей свой любимый звездный атлас, который около 15 лет тому назад нашел на прилавке одного старого букинистического магазина. В последние дни мы с ней смотрели разные документальные фильмы, обсуждали, спорили, надеялись, но понимали – чему быть, тому не миновать. Четвертая стадия предвещала конец.
***
– Он хотел, чтобы я сделал открытие в области астрофизики. Но, похоже, это предстоит сделать тебе. Ты ведь рассказала ему о поступлении в университет? – Мужчина средних лет стоял, опершись о красную машину, и смотрел на окна второго этажа больничного корпуса.
– Нет. Почему-то язык не поворачивается. С одной стороны он будет рад, я знаю, а с другой стороны не хочу его расстраивать новостью о скором вылете, – девушка вздохнула и потерла лицо руками и всхлипнула, – Я не хочу улетать сейчас. Сейчас не время. Я должна что-то предпринять, – она вытерла лицо, отошла от машины на пару метров и чуть не столкнулась с другим автомобилем.
Из подъехавшего черного матового авто вышел молодой человек в столь же черном элегантном костюме. Круги под глазами на осунувшемся лице повторяли цвет темно-серой рубашки, выглядывающей из-за отворота пиджака. Он приподнял рукав посмотреть на часы, но лишь обнажил бледное запястье. Достав из салона смартфон, он вздохнул и обратился к девушке:
– Извините, вы не подскажите, сколько сейчас время? Я забыл надеть часы и как назло телефон разрядился, – темный экран огромного смартфона, повернутый к девушке, отразил сцену: к мужчине, оставшемся стоять у красного авто, подошла женщина в белом халате. Она что-то коротко произнесла, после чего тот прижал к губам кулак, словно собирался откашляться, и повернулся в сторону девушки. Врач прикоснулась к его руке выше локтя и зашла обратно.
– Да, конечно, – кивнула девушка, заглядывая в свой смартфон, – 12:34.
– Благодарю! – кивнул молодой человек, – Кажется, вас зовут, – указал он в сторону мужчины, поднявшего руку, но не издавшего ни звука. Девушка посмотрела в указанном направлении, – И не переживайте: он ушел легко, – произнес незнакомец, глядя на окна второго этажа.
– Виктория, пошли, – наконец выдавил из себя отец девушки и с трясущимися плечами направился к дверям. Виктория приоткрыла рот: хотела спросить, но преодолев любопытство, повернулась и побежала за отцом. Перед входом она оглянулась – владелец черного авто все еще стоял на месте, держась за запонку, и смотрел на окна. Почувствовав ее взгляд, он опустил голову, кивнул своим мыслям, сел в авто и уехал.
