По дорогам войны - [51]
Франтишка и Милан поехали на метро на северо-западный конец огромного города. Они поселились в районе Эджуэра. Дом стоял в тихом укромном уголке бывшего парка с озером. Хозяйка квартиры эвакуировалась. Ее выгнали из дому налеты. Нам же бегство этой женщины помогло найти новое жилище, так как наш старый дом был разрушен во время бомбардировки.
После полуночи я с вокзала Мэрилебон отправился через Шеффилд в Ливерпуль. Около десяти часов мы были на месте. На ночь нас поселили в комнате для транзитных пассажиров. Нас ждали большие приключения. И чтобы помочь своей дырявой памяти, я делал каждый день краткие записи.
28, сентября 1944 года. Просто так, хотя бы для того, чтобы потом никто не сказал, что я ничего не предпринял для возвращения своего отличного фотоаппарата, который я, кстати, считал уже пропавшим, я зашел в портовую контору и попросил, предъявив письменное подтверждение, вернуть мне аппарат. По прибытии из Франции в Ливерпуль 7 июля 1940 года при выгрузке у нас отобрали фотоаппарат и карту, на которой мы с Фредом ради шутки при помощи маленькой буссоли, зная скорость хода судна, нанесли курс "Мохаммеда Али эль Кебира". Прошло ровно семь минут, и после четырех лет хранения в огромном складе служащий, конторы вежливо вручил мне мой ценный аппарат, который был в отличном состоянии. Карту мне не вернули. Ее, очевидно, уничтожили. Начерченный нами курс следования судна оказался настолько точным, что морской офицер, случайно просматривавший нашу карту, был весьма удивлен и отобрал ее. На этой карте хорошо было видно, к каким уловкам прибегал наш корабль, чтобы избежать встречи с подводными лодками, которых было полным-полно в Средиземном море. Своим фотоаппаратом потом, на пути к фронту, я сделал много ценных документальных снимков.
В 15 часов я прошел по трапу на "Дачесс оф Бедфорд". Это большое пассажирское судно водоизмещением 18 тыс. тонн. У него две трубы, судовые двигатели работают на нефти. Трудно описать величину трубы этого судна. Вероятно, не хватило бы и десяти человек, чтобы обхватить ее. Судно предназначается для военных перевозок, на сегодняшний день на его борту находится 4300 человек из разных воинских частей, следующих в Палестину, Тегеран, Дальний Восток и Центральную Африку. В список пассажиров внесли и нас, тринадцать чехословацких офицеров, направляющихся на советский фронт.
29 сентября. "Дачесс оф Бедфорд" все еще стоит на якоре у мола. Рядом с ним - "Мавритания", колосс, в два раза больший нашего. В июне 1943 года он переправил с Ближнего Востока в Англию чехословацкую часть. Тихий золотистый осенний вечер. На небе появилась луна. Небесный желток был почти совсем кругленьким и блестел, как елочная игрушка.
У борта судна ласково плескались волны, и на них, как лодка, покачивалось отражение луны. Опершись о поручни на палубе, я смотрел в том направлении, где находился Лондон. И мгновенно Лондон вспыхнул в моем воображении, как на экране.
Освещенный Биркенхед, лежащий по ту сторону реки Мерси, напротив Ливерпуля, напомнил мне 7 июля 1940 года. Тогда мимо нас, беженцев из Франции, прибывших на "Мохаммеде" в Англию, проплывали на лодках веселые туристы, возвращавшиеся домой, и простодушно махали нам руками, как будто наша трагедия вообще их не касалась...
30 сентября. Около семи часов утра к нам подошли два маленьких буксира "Бизон" и "Вапити" и потащили наш корабль на канатах от мола. Как только "Дачесс оф Бедфорд" оказался на достаточном удалении от берега, заработали его большие винты. К восьми часам мы начали удаляться от мола и понемногу вышли в открытое море. К одиннадцати часам в тумане ливерпульского залива исчезли английские берега. С ними ушло от меня что-то нежное, личное. Простившись с сушей, я будто что-то потерял. Мне казалось, что со всем личным уже покончено на Тоттенем-Корт-Роуд, но на палубе я понял, что это не так. В тяжелое время, когда рвутся человеческие связи, торжествует тоска.
Мы идем быстрым конвоем с четырьмя другими судами. Исчезли чайки, кроме отдельных, самых выносливых. Море из серого стало зеленым, затем темно-зеленым. С двух часов дня до наступления темноты плыли вдоль побережья Уэльса и Юго-Западной Англии. Во второй половине дня у Бристоля к нам присоединилось еще несколько судов. Теперь в нашем конвое шестнадцать судов, большинство военные транспорты водоизмещением от 10 до 18 тыс. тонн. Вечером на судах зажигаются бортовые огни: белые, красные, зеленые.
Море постепенно приобретает зеленовато-голубой цвет. После обеда была учебная тревога. Она будет проводиться до особого распоряжения дважды в день.
1 октября. Утром показались берега Южной Ирландии. Мы шли вдоль них до обеда. Нам раздали красные электрические лампочки к спасательным поясам. На море легкое волнение. Вечером значительно потеплело. Мы держим курс на юго-запад, временами меняем его на западный, южный или юго-восточный. Постоянно угрожают подводные лодки. Взошла луна. Теперь это уже полный диск. Суда конвоя, залитые лунным сиянием, беззвучно, как призраки, скользят по морской глади. Эта картина производит чарующее впечатление. Один матрос сказал мне, что глубина моря под нами четыре тысячи метров. За ужином раздали талоны на получение пайка, в который входят сигареты, табак для трубок, шоколад и мыло.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Анна Евдокимовна Лабзина - дочь надворного советника Евдокима Яковлевича Яковлева, во втором браке замужем за А.Ф.Лабзиным. основателем масонской ложи и вице-президентом Академии художеств. В своих воспоминаниях она откровенно и бесхитростно описывает картину деревенского быта небогатой средней дворянской семьи, обрисовывает свою внутреннюю жизнь, останавливаясь преимущественно на изложении своих и чужих рассуждений. В книге приведены также выдержки из дневника А.Е.Лабзиной 1818 года. С бытовой точки зрения ее воспоминания ценны как памятник давно минувшей эпохи, как материал для истории русской культуры середины XVIII века.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)