— Добрый вечер, прекрасная мельничиха! — сказал он. — О чём это ты так горько плачешь?
— Ах, как же мне не плакать! — ответила девушка. — Король приказал мне напрясть из этой соломы золота, а я не умею.
— Ну и что же? — спросил человечек.
— Мне отрубят за это голову, — ответила она.
Человечек задумался.
— Да, это очень неприятно, — сказал он. — Ну, а что ты мне дашь, если я за тебя напряду золота из соломы?
— Цветную ленточку с шеи и мою благодарность до конца дней моих.
— Очень хорошо, — сказал человечек.
Она пододвинула ему свой ужин и зажгла свечу. Ужин он съел с удовольствием, а свечу задул и сказал, что ему и так светло — от собственных глаз.
После этого он уселся перед прялкой и — ж-ж-ж… Колесо так и зажужжало. Не успела девушка сосчитать до трёх, как вся шпулька была обмотана золотой пряжей.
Тогда он взял другую шпульку, третью, четвёртую…
До самого рассвета жужжало колесо прялки. Девушка только и успевала подавать человечку шпульки и сматывать в клубки золотую пряжу.
И вот в комнате не осталось ни одной соломинки. Человечек взял у девушки обещанную ленточку и пропал, будто его и не было.
А тут и король постучался в дверь. Он так и обмер, увидев, что вся солома превратилась в чистое золото. Об одном только он пожалел: о том, что комната, набитая соломой, была недостаточно велика.
Но комнат во дворце было много, а соломы на дворе — ещё больше.
Король велел набить соломой от пола до потолка другую комнату, гораздо больше прежней, сам отвёл туда Мельникову дочку и приказал сейчас же приняться за работу, если только жизнь ей дорога.
Бедняжка ничего не ответила и молча села за прялку, вытирая слёзы.
Но, когда стало совсем темно, в комнате опять появился маленький человечек и спросил у неё:
— Что ты мне дашь, если я и на этот раз напряду тебе золота из соломы?
— Вечную мою благодарность и колечко с пальца.
— Хорошо.
Человечек взял кольцо. И снова завертелось и зажужжало колесо прялки.
А когда наутро король пришёл поглядеть, что поделывает его пряха, он увидел, что она крепко спит, а вокруг неё лежит столько золота, сколько вчера было соломы.
Король ещё больше обрадовался, но сказать «довольно» у него не хватило сил.
Он приказал набить соломой третью комнату. Она была втрое больше, чем обе прежние, вместе взятые, и соломы в ней помещалось тоже втрое больше..
— Ну вот что, — сказал король. — Если ты и эту солому превратишь в золото, ты станешь моею женой и королевой.
«Ничего, что она простая девушка, Мельникова дочка, — думал он. — На всём свете я не найду себе невесты богаче, чем она».
И вот девушка опять осталась одна. А когда стемнело, к ней снова явился маленький человечек и спросил:
— Ну чтр ты мне дашь, если я и в третий раз напряду для тебя золота из соломы?
— У меня больше ничего нет, кроме благодарности, — ответила она.
— Этого мне мало, — сказал человечек. — Ты скоро станешь королевой. Обещай мне отдать своего первого ребёнка — и я сейчас же сяду за прялку. А нет — прощай!..
«Кто знает, что ещё будет, — подумала Мельникова дочка. — Может, король вовсе и не женится на мне? Может, у меня и детей-то никогда не будет…» — И она пообещала человечку своего первенца.
Человечек опять сел за прялку. И, когда король поутру вошёл в комнату, он зажмурился и закрыл лицо руками: вокруг лежало столько золота и оно так блестело, что даже смотреть на него было больно.
Король сдержал слово. Не прошло и трёх дней, как во дворце сыграли пышную свадьбу. И Мельникова дочка стала королевой.
А через год у неё родился ребёнок.
Королева была очень счастлива и даже думать забыла о человечке и о своём обещании.
И вот как-то раз ночью, когда она сидела у колыбели, в углу что-то заскреблось, словно мышка хотела выкарабкаться из подполья на волю.
Королева вздрогнула, подняла глаза и увидела, что рядом с ней стоит маленький юркий человечек — большеголовый, длиннорукий, на тонких ножках.
— Ну, — сказал он, — моё — мне! Давай-ка сюда то, что обещала! — И он протянул к ребёнку свои длинные руки.
Ах, как испугалась королева! Как горько она заплакала, умоляя человечка взять у неё все драгоценности, все богатства в королевстве — даже мантию и корону — и только оставить ей ребёнка!.. Но человечек стоял на своём.
— Нет, — говорил он. — Живое, тёпленькое для меня милее всех сокровищ на свете.
Тут уж королева едва не лишилась чувств. Она упала перед человечком на колени и сказала, что умрёт, если он не сжалится над ней.
И человечек сжалился.
— Хорошо, — сказал он. — Даю тебе три дня сроку. Если за это время ты узнаешь, как меня зовут, дитя твоё останется у тебя. — И с этими словами он исчез.
Всю ночь королева перебирала в памяти имена, которые когда-либо слышала. На рассвете она разослала во все концы своего королевства гонцов и велела им разузнать в городах и деревнях, какие где встречаются имена и прозвища.
И вот пришла ночь, и человечек опять появился у неё в комнате.
— Может быть, тебя зовут Каспар? — спросила королева дрожащим от страха голосом.
— Нет.
— Мельхиор?
— Нет.
— Бальцер?
— Нет.
Королева называла по порядку все имена, какие только знала, но человечек всякий раз качал головой и усмехался.
