По дорогам Империи - [15]

До Взрывника стало доходить, по чьей вине умер мальчишка Калин, и кто принес столько горя и переживаний этой семье. Семье, к которой за два месяца с небольшим он успел проникнуться сыновними чувствами. Выходит, именно этот Бадуг брачуется перед сестрой того, кого он вместе со своей шайкой тупых выродков нечаянно убил. Злость начала бурлить в душе мальчишки, разогревая кровь и подкачивая в нее адреналин.

– А если бы я умер, то что тогда? – выдавил он сквозь зубы.

– Ой, ну, подумаешь, неудачная шутка. Не умер же, – нагло заявил подросток и смачно плюнул Калину под ноги, у самого носа начищенного новенького сапога.

Вот только теперь перед ними стоял не совсем Калин, не тот деревенский, видимо, изрядно затравленный мальчуган, а человек, которому уже приходилось убивать, защищая свою жизнь, пусть и юный, но боец, прошедший азы боевой подготовки.

– Ну, че стоишь, бегом, сказал, я жду! Подобру отдавай, иначе сам знаешь, что хуже будет, – оскалившись, захихикал предводитель гнусным шакалом, и стайка поддакнула в тон вожаку. – А батьке скажешь: «Потерял».

– Ага, потерял, – хихикал, подхрюкивая «мопс».

Взрывник сделал испуганное лицо, при этом стараясь не заржать от осознания, в какое печальное положение попали эти деревенские, необученные увальни, привыкшие шугать мелких и слабых. И впрямь, шакалье. Очень захотелось их наказать.

– Много чести, – слегка склонив голову вбок, явно издеваясь, заявил вроде как напуганный мальчишка, ростом едва дотягивающий до уха самому низкому из троицы. Изобразил вяло трясущуюся руку.

Бадуг приоткрыл рот, удивленно хлопнул ресницами раз, другой.

– Сам иди, – продолжил Взрывник тем же тоном. – Возьми, если сможешь, женишок.

И все же, не удержавшись, оскалился улыбкой довольной акулы, увидевшей серфингиста – вот тебе и еда на блюдечке, с салфеточкой в придачу.

– Бей его, ребяты! – крикнул Бадуг, неожиданно для себя дав петуха.

Первым ринулся стриженный под горшок, самый высокий и плечистый, с туповатой рожей. Подойдя к Калину, он взял его за грудки и как бы нехотя потянул на себя. Калин немного напрягся, чуть выставив вперед левую ногу. Бугаю пришлось приложить больше усилий, чтобы притянуть к себе мальчишку, и не заметно для себя сделать шаг навстречу правой ногой, тем самым подставляя ее. Калин тут же ступил навстречу, подсекая опорную ногу. Бугай отшатнулся, зацепился и полетел спиной вперед, увлекая за собой захваченную жертву, которая в полете со всего маху еще и бычка врезала.

«Ух, не рассчитал, – подумал в это мгновение Взрывник. – Аж искры из глаз посыпались».

Мельком взглянув на разбитую харю противника, он незаметно подхватил с земли камешек. Калин уже стоял на ногах, а здоровый детина в пыли валялся, потеряв сознание. Его друзья, опешив, хлопали глазами. Со стороны все выглядело как нелепая случайность. Взрывник резко сократил дистанцию, и «мопс» почувствовал, что его колокольчики звонят похоронную мелодию в районе горла. Еще больше выпучив глаза, несчастный схватился за пах, тоненько заскулил, кулем оседая на землю.

– Нож тебе еще нужен? – усмехнувшись, спросил Взрывник, стоя уже в метре от растерянного Бадуга. – Ну, лови, – он подкинул при этих словах вверх подобранный камень.

Бадуг задрал голову, наблюдая за полетом предмета, а когда опустил ее, почувствовал острие холодной стали у себя на лбу, прямо промеж бровей. Собрав глаза в кучу и подняв их вверх, Бадуг громко сглотнул.

– Ну, что, дать? – участливо поинтересовался Взрывник и слегка нажал на рукоять. Острый кончик впился в кожу.

– Хочешь, я из тебя Гарри Поттера сделаю? – усмехнулся мальчишка и заметил, как маленькая капелька крови покатилась по лезвию, исчезая на глазах. Впиталась.

Раньше, на охоте, кровь животных так не впитывалась. Нож загудел и завибрировал в руке Взрывника, прося еще и еще.

Снова сглотнув, Бадуг заорал и кинулся бежать, постоянно озираясь по сторонам безумным от ужаса взглядом.

– Охренеть, – пробормотал Взрывник, разглядывая подарок главы семейства. – Так вот какой ты, Северный олень… и правда живой.

Глава 5

Когда брат явился к каруселям на ярмарке без своего закадычного дружка, Анята шутливо поинтересовалась:

– Каким таким чудом, младшенький, ты умудрился потерять свою тень?

Но Калин на шутку отреагировал странно, ответив, что тени исчезают в полдень. Аняту такой ответ поверг в растерянность, но отставать девчонка вовсе не собиралась: странно это очень, чтобы Калин да без Митька гулял в праздник такой, один. Хоть она и третировала вечно этого оборванца, но в душе всегда жалела прыгуна.

Митьку, в отличие от товарища, не очень повезло с семьей, а вернее, очень не повезло. Мать его вновь ходила с животом, в одиннадцатый уже раз, практически каждый год у паренька появлялись то брат, то сестра, он же был четвертым по счету. Двое старших уже ушли из отчего дома, Федун тоже скоро уйдет на вольные хлеба, инициация у него в этом году, а вот старшая сестрица замуж не пошла, так и осталась сидеть с родителями. Нет, она вовсе не придирчива в выборе мужа, просто никто не позвал в новый дом. Скорее всего, подобное ожидало и остальных девочек: семья-то слишком бедная, приданного нет вовсе.