По Декану - [99]

ТРИВАНДРАМ

Когда мы подъезжали к Тривандраму, начался дождь. Слева сквозь мокрые окна мы видели редкий лес, росший на песчаных дюнах, безбрежную серую гладь моря, на фоне которого маячат темные рыбацкие хижины. С правой стороны потянулись дома под черепичными крышами, палисадники, за ними высокие заводские трубы. Вскоре мы въехали на большую привокзальную площадь столицы Кералы, сплошь забитую автобусами, автомобилями и густыми толпами народа.

Тривандрам, словно Рим, раскинулся на невысоких холмах. Во многом похожий на другие города Индии, он в то же время весьма космополитичен. В архитектуре его построек, в планировке улиц, во всем его облике чувствуется сильнейшее влияние Запада.

По всему было видно, что совсем недавно в городе шли ожесточенные политические бои. Символами борющихся партий, лозунгами, призывами голосовать за такого-то и такого-то кандидата пестрели ограды и стены домов. И сами жители города тоже, казалось, еще не успели остыть от недавних событий.

Мы бегло осмотрели немногочисленные достопримечательности Тривандрама — украшенное колоннадой двухэтажное здание Секретариата (правительства штата) на главной улице, неплохой естествоведческий музей, зоопарк, храм Падманабхасвами, аквариум и известную галерею искусств Читралайям, где собраны древние, средневековые и более поздние миниатюры раджпутской, могольской и танжорской школ, а также произведения современных индийских мастеров.

В Читралайяме нас ждал сюрприз — в одном из его залов размещается небольшая выставка работ Николая Рериха. Галерея была уже закрыта, и куратор никак не хотел пускать нас, но узнав, что мы русские, разрешил все-таки войти в просторный зал, по стенам которого висит около пятнадцати картин знаменитого русского живописца.

Кто бы мог подумать, что за многие тысячи километров от родины в этом высоком, затемненном шторами зале мы найдем кусочек милой старой России! А между тем это было так. Обращал на себя внимание небольшой яркий этюд, носящий название «Terra Seavonica» (Славянская земля). На этюде изображены крепостные ворота старинного, вероятно новгородского, монастыря, сложенные из огромных каменных глыб. На их фоне четко выделяется фигура монаха, который бредет по разбитой дороге. На маленьком кусочке холста художник любовно изобразил овеянные холодным ветром неоглядные русские просторы, неброский, но дорогой сердцу каждого русского человека пейзаж северной России.

У входа в зал висит довольно большое полотно: озеро ночью. Луны не видно, но ее присутствие угадывается в общей светлой гамме пейзажа. Тепло мерцают синим цветом заснувшие горы и долинки, а озеро, вобрав в себя скупой ночной свет, без остатка отдает его обратно, отражая в себе окрестные холмы. По поверхности озера скользит небольшая лодка с фигурками людей в старинных русских одеждах. Фантастично и красиво так, что захватывает дух! А подойдешь поближе, то удивишься: так скупо наложены на холст краски.

Многие из остальных картин Рериха, развешанных в зале, посвящены все тем же Гималаям, которые так любил художник.

КЕРАЛЬСКИЕ ЛАГУНЫ

От Тривандрама мы проехали еще семьдесят пять километров на север к портовому городу Аллеппи. Индийцы называют Аллеппи Венецией Востока, и, пожалуй, это сравнение не лишено основания, так как город прорезает масса каналов, вдоль которых плавают по всем направлениям тяжелые барки. Барки гружены копрой. Копра — это коричневые волокна кокосовых орехов, их верхний волокнистый слой.

Копрой живет весь Аллеппи. Его жители работают на фабриках по очистке и сортировке копры, перевозят массивные тюки копры по каналам, заняты в мастерских, где из копры изготовляют плетеные изделия: мешки, маты, коврики, веревки и кисти, расходящиеся по всему миру.

Другой важной статьей экспорта из Аллеппи является черный перец. Керальским и кургским перцем приправляют свою пищу жители многих стран мира.

Несколько часов из своего недолгого пребывания в Аллеппи мы посвятили осмотру обширных лагун — достопримечательности Кералы. Эти лагуны играют немаловажную роль в жизни штата. Они таят в себе большие рыбные богатства, а кроме того, широко используются для транспортных целей.

В небольшом, обрамленном пальмами заливчике, где теснится множество посудин всех видов и размеров, мы наняли видавший виды моторный баркас с тентом над дощатой палубой. Отчаянно дребезжа разбитым мотором, баркас резво побежал по каналу, который вился среди низких подмытых берегов. Прямо под его носом то и дело проскакивали крошечные долбленки, едва подымавшие борта над поверхностью воды. Гребцы в них мастерски орудовали веслами с одной или двумя лопастями.

Вдоль берегов канала тяжело двигались барки. Как видно, мелкое судостроение в течение веков достигло большого совершенства в Керале. Обводы длинных, до двадцати метров, барок очень изящны. Все они. имеют одинаковые, красиво закругленные носы и корму, обширные круглые навесы, которые защищают груз от непогоды. Очень часто лодочники подымают на барках примитивный прямой парус, который весьма облегчает их тяжелую работу. Целый день бегают лодочники по бортам барок, упираясь в илистое дно длинными, отполированными от долгого употребления шестами и налегая на них грудью. А подует ветер — тяжело груженные махины без труда движутся по каналам.