По часовой стрелке - [55]

— Хотя бы приблизительно. Восьмидесятые?

— Нет. — Слава Богу. Я видела фотографии своей мамы с пышной объемной прической восьмидесятых. А впрочем, я, вероятно, отлично бы приспособилась к этому.

— Позже? — Я кивнула в согласии головой. Он открыл рот от изумления. — 2000 год?

— Немного позже.

— Ух, ты, — он тихо присвистнул. — Там есть летающие машины?

— Нет. Мы все ещё ездим по земле. Самюэль, я не собираюсь тебе рассказывать ничего о будущем. Знание о событиях, до того как они произошли, может нанести тебе вред.

Он откинулся назад.

— Думаю, что ты права. Но ты не можешь винить меня за любопытство.

— Вернемся к моему вопросу, — подстрекала я его.

— Ах, да, ну даже, несмотря на то, что у нас здесь нет указателей «только белые» или «только черные», как на юге, здесь всё ещё достаточно сильное напряжение между черными и белыми. У нас черные соседи, церкви для черных и даже хотя наши школы не проводят официальную дискриминацию, реальность гораздо отличается.

Я полагала, что понимаю это.

— Всё станет лучше, Кейси? — Прошептал он. Я думаю, он боялся услышать ответ.

Я колебалась с ответом.

— В некотором роде, да, — сказала я, подумав о первом Президенте-афроамериканце. И в некотором роде, нет, потому что в мире до сих пор расовое неравенство. Но я не хотела вдаваться в это. Он понял моё молчание по этому вопросу.

Дверь заскрипела и хлопнула.

— Роза пришла, — сказал он. — И интрига закручивается.

Что он под этим подразумевал?

— Помогите мне! — позвала Роза. — Тревога вспыхнула на лице Самюэля, когда он метнулся к ней.

— Продукты? — спросил он.

— Ох, прости, Сэм. Я не хотела.

Он заметила меня, заглядывая в кухню. Роза была старше Самюэля и почти такого же роста. Её волосы были убраны под цветной шарф. Она была миловидной, напоминала мне немного Алишу Киз, и её живот был похож на надутый пляжный мяч. Это объясняло беспокойство Самюэля. Его сестра Роза абсолютно точно ждет ребенка.

— Кто она? — Спросила Роза, её глаза вопрошали и светились беспокойством.

— Она друг.

Она повернулась спиной и понизила свой голос, но так как квартира была чересчур маленькая, я всё ещё могла расслышать, что она говорит.

— Мама тебя убьёт, Сэм.

— Ты же всё ещё жива.

Роза открыла буфет и начала выкладывать содержимое коричневого бумажного пакета.

— Я не уверена, что её сердце выдержит такое снова.

— Это не то же самое. Она, на самом деле, просто друг.

— Ну, и чего же ты ждешь? Представь меня.

Я приняла это как намек, чтобы войти в кухню. Глаза Розы изучили моё лицо и моё платье.

— А, Роза, это моя подруга из школы, Кассандра.

— Угу. — Пробормотала Роза. Она ни на минуту не поверила в эту ложь.

— Кассандра, это моя старшая сестра Роза. — Я протянула ей руку, что её немало удивило, но она пожала её в ответ.

— Приятно познакомиться, — сказала я.

— Милое платье. У меня есть точно такое же.

Моё лицо вспыхнуло.

— А, ну, мы, должно быть, совершаем покупки в одинаковых местах.

Она вскинула брови.

— Итак, ты подруга из школы.

Я лишь кивнула и поняла, что я даже не знала, как называется школа, в которую ходит Самюэль, я очень надеялась, что она не будет задать слишком много вопросов. Мне показалось, что наилучшей тактикой будет начать самой задавать вопросы.

— Так ты беременна. Когда срок родов?

Вы подумаете, что я кинула гранату в комнату потому, как оба, Самюэль и Роза, резко втянули воздух. Я поняла, что только что я совершила культурную бестактность. Я вспомнила, как смотрела повтор «Я люблю Люси», и в те годы было невежливо или неприлично говорить «беременна». Надо говорить «в ожидании».

Роза благосклонно оправилась.

— В любой день. В действительности, я уже перенашиваю.

— Это так волнительно.

Роза опустошила последний пакет.

— Я полагаю. Очевидно, ты довольно далеко ушла от дома.

Во многих отношениях. В очередной раз, я просто пожала плечами. Затем она увидела мои глаза, с такими же кругами, что у Самюэля. Она резко обернула голову в сторону Самюэля.

— Ты принимаешь наркотики, дружище?

— Нет! Почему ты об этом спрашиваешь?

— Без обид, но вы оба выглядите, хм, уставшими.

— Может быть, мы оба и устали.

— Хорошо, хорошо. Я просто хочу сказать, что если ты принимаешь наркотики…

Роза с трудом нагнулась, чтобы достать кастрюлю с нижней полки буфета.

— Мы не принимаем наркотики, поэтому просто забудем об этом. — Самюэль пошел ей помочь с кастрюлей. — И Кассандра останется на ужин.

— А что насчет мамы?

— Я разберусь с ней.

— Это будут твои похороны.

Когда Роза повернулась ко мне спиной, я поманила Самюэля пальцем, чтобы он следовал за мной обратно в гостиную. Я говорила настолько тихо, насколько это вообще возможно человеку.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

— У тебя есть другая?

— Что твоя мама сделает? Я не хочу, чтобы ты попал в неприятности.

— Не волнуйся. Роза уже и так достаточно принесла нам всем неприятностей. По сравнению с ней остальные — святые.

— Потому что… — Я показала на свой живот. Он кивнул.

— Не замужем?

Он отрицательно покачал головой.

— Нет.

Верно. В это время было большим позором быть матерью-одиночкой.

— Отца нет?

— Ох, с отцом всё в порядке. Но он белый.

— Я полагаю, это плохое обстоятельство.

— Это точно.