ПНЛ или Приключения некромантки Леночки - [106]

После тренировок я всегда шла «домой» пешком. Конечно, я выматывалась на них полностью и могла ехать на закрепленном за нами магике с молчаливым Лёней, но прогулка была для меня великолепным средством для отдыха мозгов, которые от обилия полученной информации в конце дня чуть ли не кипели. Да и просто хотелось побыть хоть полчаса обычным человеком, а не магом особого назначения: побродить по улицам, порассматривать витрины, зайти в магазин за продуктами для завтрака — от доставки еще и завтрака я отказалась, опять же для чувства «нормальности». Коля меня постоянно сопровождал, аргументируя это тем же. Первые пару дней мы просто молча шли рядом, затем начали обмениваться впечатлениями от тренировок, а потом как-то незаметно «съехали» на самые обычные темы — нашу работу на Земле, всякие приколы из детства и такое прочее, а однажды, после особо тяжелого дня, мы зашли в таверну, выпили пива и рассказали друг другу, как у нас проявился Дар. Так я узнала, как Коля стал боевым магом. И не только это.

Лирическое отступление «Пробуждение Дара и не только»

Он, как и я, был «самородком» и в день его рождения звезды так же стали раком, ибо родился Коля в год желтой змеи, в понедельник и под огненным знаком. И уже тогда стало ясно, что родителям достался тот еще подарочек — согласно семейной легенде мальчик, едва родившись, окропил принимающую роды акушерку отнюдь не святой водой, а на сжатых кулачках были оттопырены средние пальчики. Ребенком он рос резвым и любознательным и ни постоянно расквашенный нос, ни шишки, ни даже сломанная при падении с дерева рука не могли притупит его тягу к приключеним. Дворовые мальчишки единогласно избрали его вождем краснокожих и дали кликуху Змей, взрослые же ласково называли его гаденышем. Школа, в которую Змея отдали в нежном возрасте неполных семи лет, стала новым полигоном для испытания нервов взрослых и определения их барьера прочности: кнопки на стульях, натертая мылом доска, «взрослые» игральные карты, подложенные в журнал пожилой «историчке», петарды в школьных сортирах, эксперименты с сероводородом на уроках химии и дымовая шашка в кабинете директора — его фантазия не имела границ. Однако в девятом классе Коля внезапно образумился, начал учиться на «4» и «5», ходить в «качалку», научился бренчать на гитаре незамысловатые мелодии, а после того, как отбил одноклассницу от прицепившегося к ней пьяного люмпена стал еще и дамским любимцем. Учителя вытирали слезы умиления и стучали по дереву, чтоб не сглазить, девицы бегали за ним табунами, а сам он по завету родителей прилежно готовился поступать на экономический (мда, бедный экономический факультет — столько студентов из-за нас недосчитался), но тут пробудившийся Дар показал Коле и его планам тот самый палец, который Коля демонстрировал акушерке во время рождения. Вот как это произошло.

— Мне чуть больше семнадцать с половиной было. В тот вечер я с тренировки возвращался — конец июня, теплынь, светло еще, да и до дома всего ничего, только пару кварталов и через парк пройти. И вот иду через парк и слышу в кустах возню, пьяный смех и какое-то мычание непонятное, раздвинул ветки, а там…Четверо уродов девчонку поймали и над ней издеваются: двое за руки держат и рот зажимают, третий с нее спортивные штаны стаскивает (она явно на пробежку вышла и вот добегалась), а четвертый с банкой пива в руке вокруг ходит, ржет и их раззадоривает. А вокруг, как назло, ни души, хотя вечером здесь обычно народу полно и милицейские патрули чуть ли не на каждом шагу. Конечно, у меня одного против этих четверых бугаев шансов небыло, но я вдруг представил на месте этой девчонки мою сестру — она так на нее была похожа, тоже темноволосая и возраста того же, лет 16 от силы — и у меня словно сорвало крышу. Как их разбросал — не помню вообще, а как очнулся…Все кусты поломаны, гарью какой-то воняет, а девчонка в отключке на земле лежит. Я начал ее в чувство приводить — по щекам похлопал, водой из бутылки побрызгал, она глаза открыла и давай орать! А тут и патруль подоспел, как всегда «вовремя». Вот и представь «картину маслом» — разгром, девчонка полуголая вопит и я мокрый, красный, футболка почему-то в клочья порвана. Догадайся с трех раз, за кого меня приняли. Ну, они кинулись меня вязать, а я еще на адреналине был, одному из них в морду дал, но тут мне в глаза чем-то брызнули и демократизатором по затылку дали — и я отключился. В себя пришел уже в камере: тело все ломит, голова гудит, глаза заплыли так, что почти ничего не вижу, во рту Сахара пополам с кошачьим туалетом. Хорошо еще, что ничего не сломано было и зубы все на месте. Ситуация — полный пи…..абзац то есть, ведь даже если та девчонка оклемается и расскажет, как все на самом деле было, меня за сопротивление при задержании привлечь могли. И вот сижу я и думаю, как бы с отцом связаться — адвокаты, то да се — а тут дверь открывается и заходят два мужика, Палыч и Михалыч…

Виктор Михайлович занимал высокий пост «в органах» и помогал нам иногда в непростых ситуациях.

…только я, конечно, этого тогда не знал еще, подумал, что они пришли «чистосердечное признание» из меня выбивать. Но бить меня, естественно, никто не стал — Палыч посмотрел «картинки» и меня сразу же с извинениями отпустили и о проишедшем больше никто не узнал.