Плюшевый медвежонок - [79]

— Надо бы проверить прошлое Ясуги, установить ее алиби, — обратился к Насу за поддержкой Ямадзи.

— Да-да, конечно.

— Но если сейчас выяснится, что у Ясуги нет твердого алиби, это нам все равно ничего не даст, — вставил свое слово Каваниси.

Обычно проблема алиби возникает тогда, когда у следствия собирается достаточно фактов. Ведь отсутствие алиби у человека, не имеющего отношения к расследуемому делу, ни о чем не говорит. Как правило, следственные органы предъявляют обвинение, если накоплен материал, подтверждающий вину подозреваемого. На нынешней стадии следствию предстояло заняться Кёко Ясуги всерьез. И новые факты открылись там, где никто не ожидал их найти.

Когда Мунэсуэ пришел на работу, дежурный по участку сообщил, что его ждет посетитель. В полиции, как правило, особенно много посетителей бывает во время того или иного расследования. Но кто мог прийти в такой ранний час? В участке еще никого нет.

— К вам молоденькая девушка. Не оставляют в покое, а? — Дежурный посмеивался. Мунэсуэ понятия не имел, кому он понадобился. Он направился в приемную. При виде девушки, поднявшейся ему навстречу, Мунэсуэ не смог сдержать удивления:

— Так это ты!

— Синко Тании из гостиницы «Мията» быстро кивнула ему, незаметно облизнув пересохшие губы.

— Что ты так рано? Неужели тебя до сих пор таскают по тому делу?

— Извините, пожалуйста. Я, наверно, мешаю вам работать. Знаете, а меня выставили.

— Выставили?

— Ага. Ясуги-сан меня уволила.

— Ну и ну… За что же она тебя уволила?

— Понятия не имею. Вроде хозяйке не понравилось, что я тогда вмешалась.

— Вмешалась, говоришь? Но ты ведь не сделала ничего плохого. Наоборот, помогла полиции. Задержала нарушителя.

— Похоже, что это-то и плохо. Я все делала, как мне в полиции велели, а хозяйка разозлилась. Говорит, ее имя никак не должно быть связано с полицией.

— Но ведь хозяин сам вызвал полицейских.

— Она говорит: нечего тебе было бегать в полицию и болтать чего не следует.

— И за это она тебя выгнала?

— Да. К тому же считалось, что я к ним вроде как не нанималась. Просто сама приехала и осталась. И теперь, когда она меня вот так выставила, я и слова сказать не могу.

— Как же теперь быть? Тебе хоть есть куда пойти?

Мунэсуэ поглядел на Синко. На ней были те же блузка и юбка, что и в прошлый раз. Но сейчас рядом с девушкой стояла пара чемоданов. Тогда Мунэсуэ еще подивился тому, как быстро Синко приобрела столичный лоск, а сейчас она показалась ему жалкой. Наверно, оттого, что он знал о ее увольнении.

Отправить эту девушку вот так, без всякой помощи, в токийскую мясорубку — все равно что сознательно отдать ее на растерзание.

— Вы не думайте, мне есть куда пойти. Хозяин Кори меня пожалел. Сказал, что я могу поработать у него в конторе.

— Контора Ёхэя Коори находится как будто в гостинице где-то в Синдзюку.

— Да-да. Он пообещал мне и комнату в гостинице снять. А мне так даже лучше. Я ведь пришла к вам попрощаться. Теперь буду жить далеко отсюда, вряд ли когда здесь окажусь еще…

— Ну что ж, это очень мило с твоей стороны. Хорошо, хоть ты сразу нашла работу.

— И не говорите! Когда она меня выгнала, я прямо не знала, как быть. Что толку возвращаться в Яцуо? Я так решила: хоть умру, а чему-нибудь выучусь.

— Молодец! Ну и чему же ты хочешь выучиться? — поинтересовался Мунэсуэ.

— Мало ли чему! Поживем — увидим. Я еще молодая, всего хочу попробовать.

— Да, в молодые годы надо учиться. Смотри только, береги себя, не забывайся. Молодость-то не вернется.

Мунэсуэ заметил, что его слова уж какие-то слишком нравоучительные, и ему стало неловко. Можно было подумать, что он сомневается в порядочности Синко.

— Я вас понимаю. Я буду беречь то, что потеряешь — не вернешь.

Интонация Синко Тании ясно показывала, что она угадала скрытый смысл его слов.

И тут до Мунэсуэ дошло, какая смутная мысль преследует его с того самого момента, когда девушка сообщила о своем увольнении. Что, если Кёко Ясуги выгнала Синко для того, чтобы убрать ее подальше от участка Кодзимати, где ведется расследование убийства Джонни? Со слов Синко Ясуги, вероятно, знала, что девушка знакома с полицейскими, побывавшими в Яцуо, и опасалась, как бы эта болтушка не ляпнула что-нибудь лишнее. Поэтому-то Ясуги и постаралась переправить ее в Синдзюку, в контору мужа. Будь это в ее силах, она отправила бы девушку назад, в Яцуо.

«Кёко Ясуги недовольна тем, что Синко Тании вошла в контакт с полицией. Иными словами, это означает, что у Ясуги есть что скрывать», — подумал Мунэсуэ.

— Господин полицейский, что с вами? Почему у вас такое лицо?

Слова Синко вернули Мунэсуэ к действительности.

— О-Син-тян, у меня к тебе просьба.

— Просьба? Какая? — с невинным выражением, искоса поглядывая на Мунэсуэ, спросила Синко.

— Ты не могла бы мне помочь кое-что узнать о госпоже Ясуги?

— Ой, а что она натворила? — Глаза Синко заблестели от любопытства.

— Ничего особенного. И вообще, не забегай вперед, сделай милость.

— Ну, раз ничего, тогда и говорить не о чем.

— А ты думаешь, она может…

— Да уж хозяйка Ясуги себе на уме! По телевизору или в журнале посмотришь — лучше не сыскать: красавица, умница, любящая мать, преданная жена… А на самом деле такой эгоистки, как она, свет не видывал! И муж, и дети — все брошены на прислугу. Дети, по-моему, ее вообще не интересуют. А дома! Да она ни разу обед сама не сварила, ни одной своей тряпки сама не выстирала. А делает вид, что она — лучшая в Японии жена и мать! С ума сойти, честное слово…