Пляжное чтиво - [11]

— И что вы тогда сделаете? — спросил он, профессионально желая узнать ее фантазии… правда, с оттенком более чем профессионального любопытства.

— Возьму то, что мне надо, и уйду, когда буду готова! — ответила она, и слезы ярости закапали на ее сложенные на груди руки.

Как видите, нельзя сказать, что она его не предупреждала. Но он уже горел.

— Тиффани. Тиффани, мне кажется, вы очень сердиты.

Когда она подняла на него глаза, он вздрогнул, увидев ее левый водянисто-голубой глаз.

— Моя линза! — воскликнула она. — Я потеряла контактную линзу!

И она ощупала себя, а затем опустилась на пол в поисках этого крошечного изумрудного осколка.

— Пожалуйста, помогите мне! — взмолилась она, когда Джефри тоже упал на колени и его лицо было в нескольких дюймах от ее лица… и он не видел ничего, кроме этого единственного ясного голубого окна, через которое, как ему казалось, просматривалась душа Тиффани, и его потрясла ее уязвимость. Тогда въевшийся в подкорку профессионализм удержал Джефри от поцелуя.

— Наше время истекло, — сказал он, оглядываясь на часы на стене и вставая с надеждой, что его брюки достаточно просторны, чтобы спрятать его вспыхнувшую страсть.

Тиффани тоже встала, оправляя юбку.

— Пожалуйста, позвоните, если найдете мою линзу! — сказала она.

— Конечно, — ответил Джефри, с трудом овладевая своими чувствами.

— И мы увидимся на следующей неделе? — осторожно спросила она, чувствуя что-то необычное.

— Ну… э… Я позвоню вам завтра утром и скажу, что мы будем делать дальше, — ответил Джефри еще осторожнее.

— Вы не отмените наши сеансы? — с ужасом спросила Тиффани.

— Нет… только…

— О, вы хотите отменить их! Почему?

Самообладание снова покинуло его. Джефри не умел лгать.

— Извините, Тиффани. Вы необыкновенная, но мы не можем продолжать эти отношения, — сказал он, раскаиваясь в своих словах, еще когда они слетали с его губ.

Она схватила сумочку и промчалась мимо Джефри через пустую приемную на улицу.

Джефри сидел в ее кресле и пристально смотрел на причудливый узор персидского ковра, пока его взгляд не остановился на зеленой искре. Он поднес линзу к глазу. Мир оказался ярко-зеленым и сильно искаженным.

Пока он сидел, озадаченно уставившись в линзу, Тиффани сквозь слезы смотрела в зеркало своего автомобиля, и в ее мозгу выкристаллизовывались новые образы. Через минуту, когда Джефри Кауфман еще оплакивал главное поражение своей жизни, Тиффани Пеннок со свежей тушью, румянами и помадой возвращалась по красной кирпичной дорожке, полная решимости одержать свою главную победу.

Шесть лет спустя, за год до смерти Марджори Эплбаум, Джефри Кауфман молча сидел под желтым зонтиком на пляже со своей женой Тиффани. Их ухаживание было коротким и пылким с продолжительными любовными сценами после еще более долгих бесед. Шесть лет семейной жизни — они уже нечасто разговаривали или занимались любовью, но Джефри был доволен. Как мужчина, устраивающийся в очень горячей ванне с интересной книгой и увлеченный сюжетом, едва замечает медленно остывающую воду, Джефри уделял мало внимания своей собственной жизни.

Робин Кристэл опустила свой шезлонг рядом с зонтиком Алисон в то июльское воскресенье 1990 года.

— Ты заметила, что Кауфманы больше не держатся за руки? — спросила она.

— Нет, но уверена, что ты заметила, — ответила Алисон, не отрываясь от журнала.

— Конечно, заметила! Знаешь, Алисон, тебе бы следовало быть внимательнее к своим соседям.

— Зачем, Робин? Ты рассказываешь все, что мне нужно знать, и множество того, что мне совсем ни к чему.

— Ну, если ты так к этому относишься, возможно, мне вообще не следует рассказывать тебе, что происходит здесь, пока ты трудишься в городе, — пошутила Робин.

— Ладно, — сказала Алисон, закрывая журнал и представляя, как ее похожая на птичку подруга скребет в песке, выискивая червяков ранним утром. — Я клюнула. Какую сочную новость ты теперь раскопала?

— Ну, — начала Робин, — я уверена, что ты помнишь время, когда Кауфманы чуть ли не занимались любовью на пляже… с пятницы до понедельника.

— И что?

— А то, что сейчас они почти не разговаривают друг с другом.

— Робин, они женаты уже несколько лет и…

— Ну, по слухам, когда он в городе, она и этот роскошный муж-спасатель Марджори Эплбаум…

— О, перестань, Робин! Тиффани ему в матери годится.

— Но…

— Это нелепость. Я не могу представить, как можно верить в эту историю.

— А я не могу представить, каким ты видишь окружающее. Отлакированным, наверное. Поверь, этот мир заплеван гораздо больше, чем ты думаешь, Алисон!

— А ты воображаешь, что жизнь — одна гигантская интрига, Робин. Но что касается Тиффани Кауфман и Дуга Смита… они вовсе не так интересны.

— Тебе — возможно. Однако я своими глазами видела. Я ждала лифта в подвале, и когда дверь открылась, они стояли… очень близко. Они, конечно, отскочили друг от друга, но недостаточно быстро.

«В следующий четверг, после того как два пациента, назначенные на утро пятницы, отменили встречу и, по случайному стечению обстоятельств, его дневные лекции также были перенесены, Джефри Кауфман решил преподнести жене приятный сюрприз, приехав на побережье в четверг вечером вместо пятницы. Прибыв в "Башню из слоновой кости" около шести, он нашел свою квартиру пустой. Слегка разочарованный отсутствием Тиффани, он наслаждался покоем на балконе, наблюдая за прекрасным закатом и поднимающейся над морем луной. В девять часов вечера он вышел перекусить и столкнулся в лифте с Марджори Эплбаум-Смит. Она казалась несколько рассеянной и ответила на приветливую улыбку Джефри легким кивком. Она тоже решила удивить своего супруга длинным уик-эндом, но ей удалось удивить лишь себя, обнаружив пустую квартиру. Джефри придержал парадную дверь и вскоре обнаружил, что они идут в одном направлении.