Пляж - [14]
— С кем это ты познакомился вчера вечером? — спросил меня Этьен, когда я пододвинул стул к столу. — Мы видели, как ты с кем-то разговаривал на крыльце.
— Мы наблюдали за тобой из окна, — добавила Франсуаза.
Я вытащил сигарету, чтобы убить время, пока принесут завтрак.
— Я познакомился с двумя американцами — Зефом и Сэмми.
Франсуаза кивнула:
— Ты рассказал им о нашем пляже?
— Нет, — ответил я, зажигая сигарету. — Нет.
— Ты не должен никому рассказывать о нашем пляже.
— Да я им ничего не говорил.
— Это секрет.
Я с шумом выдохнул дым:
— Вот поэтому я ничего не сказал им, Франсуаза.
В разговор вмешался Этьен:
— Она боялась, что ты мог… — Фраза осталась незавершенной, а сам он нервно улыбнулся.
— Да мне это и в голову не приходило, — раздраженно ответил я и с силой потушил сигарету. На вкус она была будто дерьмо.
Когда принесли салат, я попытался расслабиться. Я рассказал своим спутникам, как американцы дурачили меня вчера вечером. Франсуаза нашла эту историю очень смешной. Смех ее отчасти разрядил напряжение, и мы принялись строить планы на грядущий день.
Мы решили, что нам нужно нанять лодку. Обычные турагентства не подходили, потому что они чересчур организованны, и мы сомневались, что нам удалось бы ускользнуть от них. Нам надо было найти рыбака, который не знает о запрете на посещение парка туристами или которому на это наплевать.
После завтрака мы разделились, чтобы повысить шансы на успех предприятия. Я пошел на север, по направлению к Матлангу, а Этьен с Франсуазой двинулись на юг, в маленький городок, который мы проезжали на джипе. Мы договорились встретиться через три часа возле наших домиков.
Когда я шел по Чавенгу, солнце выглянуло из-за облаков, но настроение мое не улучшилось. Вокруг моей головы жужжали привлеченные запахом пота мухи, и пешая прогулка все более осложнялась, потому что после ночного дождя песок уже успел высохнуть.
Я начал считать попадавшиеся на пути прибрежные гостиницы. Через двадцать минут я насчитал их уже семнадцать, и не было никаких признаков, что дальше они станут попадаться реже. По крайней мере, количество «рэй-бэнов» и бетонных патио возле пальм только увеличилось. Как-то в 1984 году я сидел в гостиной, играя на своем «Атари» и слушая рассказ приходящей няни-студентки о Самуе. Пока я очищал экран компьютера от космических пришельцев, названия прочно засели в моей голове.
Паттайя была обычной дырой. В Чиангмае было дождливо и холодно. На Самуе было жарко, и остров был прекрасен. Здесь она прожила со своим другом пять месяцев, ошиваясь на пляже и делая странные вещи, о которых она нехотя и в то же время с удовольствием рассказывала.
После выпускных экзаменов нас с друзьями разбросало по всему земному шару. В августе мы начали потихоньку собираться, и я узнал, что рай моей няни был уже новостью вчерашнего дня. Новой таиландской Меккой стал расположенный по соседству остров Пханган.
Через несколько лет, когда я оформлял паспорт, намереваясь вылететь в Бангкок, мне позвонила одна моя подруга и дала совет.
— Не забивай себе голову Пханганом, Рич, — сказала она. — Хатрин давно уже не тот. Теперь там продают билеты на full-moon parties. Tay. Вот куда стоит поехать.
Через час я уже потерял всякую надежду найти какого-нибудь рыбака. Мне попадались только таиландцы, торговавшие драгоценными камнями и бейсболками. Я вернулся в Чавенг уставший, обгоревший и злой. Я пошел прямо в ресторан и купил пачку сигарет. И задымил под сенью пальмы, поглядывая, не идут ли Этьен с Франсуазой. Я надеялся, что им повезет больше.
Как в кино
Таиландцы, как и вообще все жители Юго-Восточной Азии, — жутко убедительные трансвеститы. Секрет их успеха — хрупкое телосложение и гладкие лица.
Сидя под пальмой, я увидел совершенно удивительного трансвестита. Его силиконовые груди имели безупречную форму, а за его бедра можно было расстаться с жизнью. Его пол выдавало только платье из золотистого ламе. Слишком кричащее… Тайская девушка не стала бы гулять в таком по Чавенгу.
Под мышкой он держал доску для триктрака. Поравнявшись со мной, он спросил, не хочу ли я сыграть с ним в эту игру.
— Нет, спасибо, — ответил я с нервозной поспешностью.
— Почему? — поинтересовался он. — Наверное, ты бояться, что я выиграть?
Я кивнул.
— О'кей. Может быть, ты хотеть поиграть в постели? — Он потянул за платье в месте длинного разреза, открывая потрясающие ноги. — Может быть, в кровати я дать тебе выиграть…
— Нет, спасибо, — снова повторил я, слегка покраснев.
Он пожал плечами и пошел дальше по пляжу. Через два-три домика кто-то клюнул на его предложение поиграть в триктрак. Меня одолевало любопытство, кто именно, но я не смог разглядеть из-за ствола склонившейся к земле кокосовой пальмы. Несколько минут спустя я снова посмотрел туда, но он уже исчез. Я понял, что он нашел себе партнера.
Вскоре появился сияющий Этьен.
— Эй, Ричард, — обратился он ко мне. — Ты видел проходившую здесь девушку?
— В платье из ламе?
— Да! Боже мой! Какая же она красивая!
— Ты прав.
— Вот что, Ричард, пошли-ка в ресторан. — Он протянул руку и помог мне подняться. — По-моему, у нас теперь есть лодка, на которой мы доберемся до морского парка.
Новый роман Алекса Гарленда — третий после прославившего его «Пляжа» и упрочившего успех «Тессеракта», не считая сценария к фильму Дэнни Бойла «28 дней спустя» (Бойл, постановщик киноверсии знаменитого Ирвина Уэлша «На игле», экранизировал и «Пляж»).Герой «Комы» приходит в себя в больнице. Вступившись в метро за девушку, он был избит хулиганами до потери сознания — и, как выясняется, памяти. Он не помнит, как его зовут. Не помнит, в чем заключается его работа. Не уверен, какого рода отношения связывают его с секретаршей.
«Тессеракт» — еще одно произведение Алекса Гарленда, известного широкой публике по бестселлеру «Пляж».«Тессеракт» — это попытка Гарленда в жанре остросюжетной прозы осмыслить хаотическое мироздание, своеобразная литературная игра в мозаику, где из фрагментов действительности каждый читатель вместе с автором собирает свою картинку.Для любителей современной зарубежной прозы.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Смерть — недостаточный повод для того, чтобы зайти на огонёк к старому приятелю и обсудить жизнь до и после последнего вздоха.
Впервые на русском — новый роман Брэдбери.Роман, писавшийся более полувека — с 1945 года до 2000-го — от одной символической даты до другой.Роман, развившийся из рассказов «Апрельское колдовство», «Дядюшка Эйнар» и «Странница», на которых выросло не одно поколение советских, а потом и российских читателей. Роман, у истоков которого стоял знаменитый художник Чарли Аддамс — творец «Семейки Аддамсов».И семейка Эллиотов, герои «Из праха восставших», ничуть не уступает Аддамсам. В предлагаемой вашему вниманию семейной хронике переплетаются истории графа Дракулы и египетской мумии, мыши, прошедшей полмира, и призрака «Восточного экспресса», четырех развоплощенных кузенов и Фивейского голоса…
Элен — любовница женатого мужчины. Конечно, она просит его жениться на ней, конечно, он всегда отказывает. Однажды она исповедуется в своём грехе католическому священнику-ирландцу, и положение меняется.
В своем первом большом романе «Смерть — дело одинокое», написанном через 20 лет после романа «Что-то страшное грядет», мастер современной фантастики Р. Брэдбери использует силу своего магического дара совершенно по-новому и дарит нам произведение, которое является вкладом в жанр крутого детектива и одновременно с мягкой ностальгией воскрешает в памяти события 1949 года и маленький городок Венеция в Калифорнии.