Пляска смерти - [7]

— Что вы скажете о бродяге? — спросил я. — Кому в голову пришла мысль выдумать его?

Сисси сразу же выпрямилась, на ее лице появилось крайне удивленное выражение.

— Никто ничего не изобретал и не придумывал, — запротестовала она. — Он совершенно реальное существо, не сомневайтесь. Я сама слышала его шаги по ночам, когда он бродил вокруг дома. Лично меня это здорово переполошило, потому что я посчитала, что, кто бы это ни был, он наверняка псих, который хочет, чтобы ты знал, что он находится снаружи и следит за домом. Не сомневаюсь, что он намеренно поднимает шум, чтобы его не приняли за какого-нибудь дикого зверя, нечаянно забредшего в наши края, или за птицу, или за кого-то еще.

— Неужели никто не пытался его изловить?

— Дики Гембл и Лоренс занимались этим вопросом на протяжении трех ночей. — Она пожала плечами. — Но стоило им отворить дверь, как он буквально растворялся в ночи. Они ходили вокруг часами, возвращались ни с чем домой, и через пять минут он снова расхаживал по дорожке. В ночное время в этаком густом лесу может спрятаться целый морской корпус, лейтенант, и никто даже не догадается о его присутствии.

— Полагаю, вы правы, — согласился я, — так никто его даже мельком не видел?

— Я в этом не уверена… Знаете, позапрошлая ночь была страшно душной. Я встала с постели, чтобы пошире распахнуть окно, не соизволив включить свет. Моя комната в задней половине дома, причем кое-кто из наших все еще оставался в гостиной… Когда я выглянула наружу, мне хорошо была видна лужайка, потому что на нее падал свет из окон первого этажа. Он, должно быть, стоял где-то за кедром… — Неожиданно она вздрогнула. — Потому что мне была видна его тень на траве. Она казалась ужасно длинной и тонкой. Не подумав, я шумно распахнула окно пошире, и тень моментально исчезла.

Только тут мне пришло в голову, что моим первоначальным намерением было обыскать комнату Леквика, поэтому я отворил ближайший стенной шкаф и проверил карманы висящей там одежды.

— Наверное, быть детективом страшно интересно? — раздался за моей спиной голос Сисси. — Я имею в виду то, что ты должен все время запускать руки в чужие карманы?

— Все зависит от того, чьи это карманы. Если это звездочка с блестящими глазками, облаченная в туго обтягивающее трико, к тому же она еще и смешливая…

— Могу себе представить! — воскликнула она. — Скажите-ка мне кое-что… Впрочем, нет, не стоит…

Первый стенной шкаф ничего не дал, я перешел ко второму; в котором находился замызганный плащ свободного покроя с поясом. В левом кармане я нашел смятую пачку сигарет.

— Ну и какова ваша излюбленная фантазия о звездочках? — с улыбкой осведомилась Сисси.

— Я знаменитый кинорежиссер, намеревающийся заново поставить «Унесенные ветром», — ответил я, направляясь к комоду. — Случилось так, что девяносто семь процентов самых очаровательных звездочек Голливуда согласны сделать решительно все, если только это поможет им получить роль Скарлетт.

Я выдвинул верхний ящик и мрачно посмотрел на дикое количество носков и галстуков.

— А вы бы беседовали с ними поодиночке, лежа на кушетке?

— Мои фантазии никогда не бывают земными, — холодно отрезал я, — я всегда приглашаю их на празднество на мою виллу с громадным парком и прудом, где собирается не менее восьми человек.

— А вы так и не решили, кому же достанется роль? — В ее голосе звучало искреннее любопытство.

— Роль достанется девушке, которая проявит наибольшую изобретательность во время оргии. Но мне ни разу не удалось решить спор между блондиночкой-акробаткой, исполнявшей номер «человек-змея», и рыженькой, которая на протяжении нескольких лет тренировала султанских жен в гареме.

Закончив с носками и галстуками, я выдвинул следующий ящик и обнаружил весьма потрепанный бумажник Леквика, высыпал его содержимое на комод и начал в нем разбираться.

— Мне пришла в голову мысль, — нарочито безразличным тоном пробормотала Сисси, — как бы я котировалась в качестве звездочки?

— Вы бы, несомненно, возглавили список девяноста семи самых красивых, — заверил я ее. — Вошли бы в число первой двадцатки.

— Велико дело! — возмущенно фыркнула она. — Благодарю вас, лейтенант Уилер!

Водительские права, страховой полис, восемнадцать долларов, памятный снимок насторожившегося молодого человека с недобрыми глазами, коллекция старых театральных билетов да пара писем. Вот и все содержимое бумажника. Первое письмо было так безжалостно потерто, что оно развалилось на куски. Это была слезная просьба поддерживать связь, поскольку писавший не имел никаких вестей более года. Автором была его тетушка в Колорадо, выяснил я, дочитав до конца. Письмо было получено пять лет назад.

Зато второе было свеженьким и даже слегка пахло духами. Точнее сказать, это была записка, а не письмо:

«Антон,

я должна встретиться с вами вечером в пятницу, это крайне важно. Ждите меня в баре „Рикошет“. Я буду там около половины восьмого и останусь до вашего появления. Дело не терпит отлагательств.

Аманда У.»

Я сложил записку и спрятал ее в свой бумажник. В других ящиках не было ничего примечательного, поэтому я направился от комода к кровати, но меня остановило на полпути холодное выражение синих глаз.