Пляшущий ангел - [19]

– Психоаналитиком! – Лариса ответила жестко, но её глаза, обращенные на подругу, которая неумело отламывала от курицы крылышко, светились доброй снисходительностью.

Пока Настя разламывала жареную курицу, Лариса достала из холодильника две тарелки. Разложив куски курицы по тарелкам, Настя посмотрела на свои ладони, измазанные жиром, и, скорчив брезгливо-недовольную гримасу, пробурчала: – Бли-ин! Салфетки забыли у Фазика попросить…

Лариса, прикрывая нечаянную улыбку рукой, положила на стол небольшую кипу салфеток, которые взяла с нижней полки журнального столика.

– Во-о, – недовольная гримаса Насти вмиг сменилась на жизнерадостную. – Теперь все шик-блеск. Все как в лучших домах Парижа.

– Лондона… – поправила ее подруга.

– Какая на хрен разница… – Настя разлила вино по фужерам. – За что хряпнем?

– За хорошую погоду. – С грустной улыбкой ответила Лариса.

Фужеры в изящных руках стриптизерш, плавно коснулись друг друга, издав приятный негромкий звон.

9

Подходя к дому, Дима увидел, как окно на балконе второго этажа открылось, и из него выглянул молодой человек двадцати семи. Это был Антон Лукавцев – сосед Димы. Он помахал соседу ручкой. Антон кивнул и, затянувшись сигаретой, спросил: – Где был, Димка?

– На речке сидел… – Дима запнулся, пожал плечами, посмотрел в сторону – на голубей, клюющих заплесневелый батон возле мусорных ящиков. – А ты где был? – спросил он друга после недолгого молчания и, тут же осознав нелепость вопроса, помотал головой и задал другой вопрос: – Чем занимаешься, Антон?

– Вот, курю, как видишь, – ответил сосед, смеясь. – Заходи в гости – вместе покурим.

Дима задумался. Никогда Антон не приглашал его к себе. Кроме того, он знал, что этот парень ведет беспорядочный образ жизни. Точнее, вел. Хотя, вполне возможно, что он не исправился, но уже, пожалуй, больше года Дима не слышал топота по потолку и женского визга в ночное время. Может быть, Антон все-таки исправился?..

Услышав звонок в дверь, Антон аккуратно положил сигарету в пепельницу и пошел открывать дверь. Перед тем, как открыть, он посмотрел в глазок и тут же на его беззаботном лице появились признаки удивления. Он открыл дверь и пристально посмотрел в мутные глаза улыбающегося Димы, который стоял, облокотившись о перила.

– Заходи, не стесняйся. – Антон впустил парня в прихожую. – Пойдем на кухню. Коньяк будешь?

– Нет, Антон, спасибо… Хотя…

Они прошли на кухню. Дима в задумчивости присел на табуретку возле обеденного стола и сказал: – Не знаю, что сегодня со мной.

– Я тоже сегодня слегонца пьянствую, Димка, – сказал Антон. – Так будешь коньяк?.. Молчание – знак скромного согласия. Правильно?.. Правильно! – Антон хлопнул Диму по макушке. Поставив на стол две рюмки, он достал две тарелки и наполнил их салатом «оливье». Затем он нарезал хлеба и сел за стол.

– По чем грустишь, старина? – Умелая рука Антона ловко и быстро разлила коньяк по двум рюмкам. – Рассказывай мне, и тебе станет легче.

– Ни по чем.

– Ладно, раз ни по чем, так ни по чем. – Антон взял рюмку. Молодые люди чокнулись, выпили. – Я вот сегодня тоже чего-то грустный. А чего… Черт его знает. Вроде, уже и живу по-человечески… Все равно… – Антон развел руками и надкусил кусок хлеба.

– По-человечески – это как?

– Ты когда последний раз шум на потолке слышал? Прошлой весной, правда?

– Правда, – Дима улыбнулся и наполнил рюмки. – За это надо выпить, Антон.

Теперь они поменялись ролями. Дима стал весел, а Антон – печален.

– Дима, ты не боишься?..

– Нет, – решительно ответил Дима. – За это дело пить можно. Это вовсе не грех! Давай.

– Ну, давай.

Они снова чокнулись. Перед тем, как осушить свою рюмку, Антон с сожалением посмотрел на соседа, который уже, скорее всего, стал его другом, и покачал головой.

– А рассказать тебе, как я жил не по-человечески? Столько приключений…

– Не надо, Антон. Грех так жить. И слушать это – грех.

– Почему?

– Сатана очень ловок, мой друг. Он может через слух заставить человека сделать что угодно! Любыми путями может заставить! Понимаешь?

– Понимаю, – ответил Антон как можно спокойнее. Теперь он знает, что этот не совсем умный мальчик имеет слабость, присущую всем слабым людям – религиозную зависимость.

– Ладно, давай расскажу тебе, как я работал официантом. Я, Дима, со многими сталкивался – с бандюками, с кэвээнщиками.

Дима уплетал «оливье», а Антон рассказывал ему о своем недавнем прошлом. Опустошив тарелку, Дима сказал: – Спасибо, Антон. Я теперь твой должник. Завтра в кафе сходим. Так?

– Сходим-сходим. Давай-ка по третьей… – Антон взял бутылку с остатками коньяка, но Дима остановил его: – Нет, с меня уже хватит.

– Дима, это ведь не грех… Так положено…

Дима с укором посмотрел на соседа и, подняв руку с поднятым указательным пальцем, сказал: – Это уже мирские законы! Спасибо, Антон.

Дмитрий встал из-за стола и вышел из кухни. Антон выпил остатки коньяка и крикнул Диме: – До свидания, Дмитрий Сергеич.

– До свидания, Антон… – крикнул Дима из прихожей. – Не знаю, как вас по отчеству…

– А ты молодец, не без чэ ю. – Ответил Антон, подходя к соседу.

– Что значит «чэ ю»?

– Чувство юмора, темнота.

– Я вполне серьезно… Ты ведь все-таки шеф-поваром был.