Плутовство и обман: экстрасенсы, телепатия, единороги и другие заблуждения - [55]

Реберт был зол, когда Тарг и Путхофф представили свои отчеты в «Nature», несмотря на его возражения. Он давал им распоряжение не включать в отчет серию ЭЭГ экспериментов, которыми он руководил, и информировал их, что их самонадеянные выводы в действительности не имели под собой никаких оснований, поскольку рисунок ЭЭГ был необычным только в одном из шести исследований, и даже этот рисунок не был изучен должным образом. После анализа, оказалось, что он просто отличался, и отличия не были существенными. Но все равно результаты были опубликованы. К своему ужасу, Реберт также услышал, что Тарг с Путхоффом собирались обнародовать свои ошибочные выводы раньше, чем кафедра психологии Стэнфордского университета, и он воспрепятствовал такой халатности. Обсуждение было отменено.

Хотя Тарг с Путхоффом утверждали, что Геллер потерпел неудачу в тесте Реберта-Отиса со ста конвертами из-за негативного отношения экспериментаторов, факт остается фактом, что Геллер «добился успеха» только после того, как жесткий контроль, введенный Ребертом и Отисом, был намеренно ослаблен. Реберт опубликовал заявление, сказав, что убежден, что Геллер их просто обманывал.

В моей книге «Магия Ури Геллера» я сетовал, что ученые Стэнфордского исследовательского института, как и его администрация, умалчивали важную информацию о Тарге с Путхоффом и их фиаско. Конечно, главной причиной этого был их конфуз. Когда люди из Стэнфордского института почувствовали, что все больше рискуют из-за продолжающейся утечки новостей, я почувствовал, что пришло время для более смелых шагов. Я сел и написал тридцать одно письмо выдающимся личностям института, спрашивая, не готовы ли они рассказать правду о ситуации в целом.

Шли недели. Затем, однажды вечером, мне позвонил человек. Мне сказали, что этот человек представляет группу из «десятка» ученых Стэнфордского института, решивших, что надо сказать правду. Они выбрали кодовое название «Broomhilda», и в течение следующих нескольких месяцев начали давать мне информацию, которая должна была быть включена в отчеты Стэнфордского института. Вскоре после этого я получил сообщение от члена второго специального институтского комитета, которому было поручено рассмотрение проделок Тарга и Путхоффа (первый, «Комитет по рассмотрению психических исследований», посчитал все совершенно безупречным), и меня расспрашивали о подробностях моего расследования ситуации в институте. Они расспрашивали меня, и я никогда после этого не ступал ногой на священную землю института. Но эта группа казалась чуть лучше организованной и искренне обеспокоенной. К сожалению, после нескольких месяцев переписки с членом комитета, мне сообщили, что их расследование зашло в тупик, и что мне было категорически запрещено упоминать в этой книге его имя или ссылаться на все, о чем он меня просил или говорил.

Брумхильда проверила для меня большую часть информации, которую я придерживал многие годы. Эти данные в настоящее время изменили статус от слухов до документально подтвержденных фактов. Дополнительные факты были выявлены во время бесед и переписки с отдельными людьми. Многие из этих людей не знали о Брумхильде и действовали самостоятельно. Их абсолютно независимые выводы поддержали обвинения Брумхильды. Собранная вместе, информация из всех источников составила настоящий обвинительный акт.

В основном, он заключается в следующем: психологов Стэнфордского исследовательского института попросили проконсультировать по вопросам корректности экспериментальных процедур Тарга и Путхоффа, правильности их отчета в журнале «Nature», и ценности другой статьи, позже представленной в «Журнале Института инженеров электротехники и электроники». Они сказали Таргу и Путхоффу, что те не имели права делать заключение (из-за большой неоднозначности их работы), что любой тестируемый человек обладал способностью «удаленного видения с большой ясностью», как они утверждали. Они сказали, что у работы не было абсолютно никакого научного обоснования, и что Тарг с Путхоффом показали общую неспособность или нежелание использовать надлежащие научные процедуры. Утверждение Тарга и Путхоффа, что в результате работы, сделанной в Стэнфорде, были установлены способности Геллера, по словам коллег, которые были связаны с тестами, было неоправданным, ненаучным и чрезвычайно преждевременным. Они говорили, что оба ученых должны опубликовать объективное и честное представление работы. Тарг и Путхофф решили проигнорировать это. Они ограничились публикацией в «Nature». В преддверии подачи статьи в «Nature», Чарльз Реберт, как уже отмечалось, не делал секрета из своих возражений. Он сказал Таргу и Путхоффу, что они по этическим соображениям были обязаны сообщить «Nature», что среди тринадцати целевых заданий в тестах с Геллером, номера 8, 9, 11, и 12 — три из которых засчитаны как удачные — были пропущены. Они этого не сделали. Неудачные тесты Геллера не были включены в статью «Nature». Хотя должны были быть включены по любым стандартам. Тарг и Путхофф знали, что во время тестов были нарушения протокола, такие как отверстие в стене комнаты, в которой был заключен Геллер. Они не сообщили об этом. Реберт напомнили им, что, по его собственным воспоминаниям, Геллером во время тестов «были сделаны сотни рисунков». Где они были? Тарг и Путхофф сказали всем, что «все рисунки предъявлены». Психолог Реберт жаловался на дикие рационализации Тарга и Путхоффа в их попытках оправдать свои неудачи, и напомнил им, что, хотя они заявляли, что целевые объекты никогда не обсуждались, они это делали громко и оживленно в присутствии испытуемого.