Плутовство и обман: экстрасенсы, телепатия, единороги и другие заблуждения - [10]
Сэр Артур завершает свою длинную книгу о феях комментарием: «Пока не будут найдены еще доказательства, достаточно уже имеющихся, чтобы убедить любого разумного человека, что этот вопрос не из тех, которые могут быть легко закрыты, и что на самом деле существуют доказательства, которые до сих пор не пошатнула никакая критика, направленная против них. Совершенно не обидная, такая критика, если она серьезная и честная, должна быть с радостью принята теми, чья единственная цель — бесстрашный поиск истины.
Резюмируя аргументацию защиты, две простодушных девочки, незнакомые с фотографическими хитростями, без какого-либо мотива, сфотографировали в долине фей и гнома. Фотографии исследовали эксперты и объявили их подлинными без всякого сомнения. Любые изъяны фотографий объяснимы; действительно, эти очевидные погрешности — дополнительные подтверждения их подлинности. Дойля, создателя Шерлока Холмса, не может одурачить никакая подделка; человек, мыслящий как Холмс — опытный детектив, и крайне логичный. Френсис и Элси, всё ещё живущие и здравствующие в Англии (в возрасте 73 и 79 лет в 1980 году), никогда не допускали какого-либо обмана, хотя у них нет никаких серьезных причин, спустя многие годы, отстаивать свою невиновность, если они подшутили над давно умершими людьми. Наконец, у девочек не было причин быть нечестными. Они не заработали никаких денег на этом случае, и до сегодняшнего дня стремятся преуменьшить значение всего этого. Возможно, они даже пострадали от дискуссии. (В некоторых сообщениях Элси и Френсис упоминаются как Айрис и Элис. Сначала, чтобы сохранить приватность семьи Райт, договорились называть их Карпентерами).
Звучит ли всё это убедительно? Да, вполне, если вы предпочитаете верить, что факты таковы: что эксперты были действительно компетентны, что Дойль мыслил логически, что девочки не могли сфабриковать фотографии, и что у них не было мотива это делать. Но давайте подвергнем кое-что из этого «серьезной и честной критике», которой так восхищался сэр Артур. По моему мнению, факты, изученные экспертами, свидетельствуют, что Элси Райт и Френсис Гриффитс были умными маленькими девочками, которые довольно убедительно лгали, которым поверили некоторые наивные и не слишком смышленые люди, и которые имели возможность превратить простой розыгрыш в большой обман, существующий до сегодняшнего дня.
Сэр Артур Конан Дойль, выдающийся персонаж этой комедии, прекрасно подходит, чтобы начать с него наше исследование «фей Коттингли». Он был медиком ирландско-шотландского происхождения — выражаясь современным языком, «из хорошей семьи». Отсутствие пациентов вдохновило его в 1887 году взяться за перо, и поклонники детективных романов с той поры восторгаются этим решением. Он отказался от медицины ради своего великого детективного персонажа, Шерлока Холмса, который, вместе с неумелым доктором Ватсоном, принесли Дойлю славу одного из величайших мыслителей пост-викторианской Англии.
Чтобы понять, как он повлиял на данный предмет обсуждения, нужно признать, что он считался абсолютно непререкаемым авторитетом в любом вопросе, который желал прокомментировать. Эрик Дингвол, неутомимый исследователь претензий на сверхъестественное, который внес огромный вклад в понимание и физических, и физиологических аспектов этих исследований, знал Дойля лично и довольно хорошо его охарактеризовал. «Дойль никогда не был неправ, и никто не осмеливался предположить, что он в чем-либо ошибается», — говорил мне Дингвол. Он не привык, чтобы сомневались в его словах. Рыцарство нисколько не уменьшило его авторитет, когда королева решила даровать ему эту честь в 1922 году — не за создание Холмса, а за его вклад как историка, известного своей решительной защитой британской армии в Южной Африке.
Англия в то время еще не была готова избавиться от ментальности, оставленной королевой Викторией в качестве ее отличительного признака: мнения, что мир был довольно предсказуемым местом, и что всё было безопасным и стабильным. Маленькие девочки были всегда невинны и легкомысленны. У злых людей были хмурые брови, и они носили черное. Людей всегда характеризовали по знатности и образованию. Так уж повелось. Такое было веление времени.
Сам Холмс, хотя, очевидно, и обладал огромным интеллектом, не смог бы выжить за пределами вымышленного мира, сплетенного для него Дойлем. Чтобы его дедукция была верной, логика его мира была абсолютно необходима. Людям, в частности, приходилось соответствовать своему типу; иначе Холмс был бы безнадежно неправ. Это была просто довольно наивная, придуманная вселенная, которую Дойль вообразил и спроецировал на себя, и она в полной мере отвечала его фантастичным объяснениям явлений, с которыми он столкнулся только на старости лет — чудесами спиритизма.
Дойль потерял сына Кингсли в Первой мировой войне, что, возможно, стало еще одной причиной его обращения к спиритуализму. Так или иначе — под влиянием и других факторов — он был втянут в свое позднее увлечение, начавшееся в Америке (благодаря двум другим девочкам, сестрам Фокс) и твердо укоренившееся в Англии. Это стало распространенной религией под общим термином «спиритуализм», и это процветало во время войны, когда столько много душ можно было вызвать. Дойль стал одним из самых горячих сторонников спиритуализма, и его наследник часто отмечал грустный факт, что тот потратил около £250,000 на свое увлечение этой ерундой.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.