Плутония - [63]

Вскоре в русле показались оба муравья, бежавшие к оставленной добыче. Взобравшись на берег и не найдя яйца, они начали бегать взад и вперед, подбегали друг к другу, шевеля сяжками и, очевидно, находясь в смущении.

В это время в устье долины показались муравьи, катившие второе яйцо. Увидев их, первые кинулись им навстречу и – очевидно, предположив, что вторые похитили их добычу, – начали ее отнимать.

Началась свалка: муравьи привстали на четырех задних ногах, поднимая переднюю пару и стараясь вцепиться челюстями в шею противника и перегрызть ее. В пылу борьбы одна пара приблизилась к берегу русла и свалилась с обрыва. При падении один муравей очутился на другом, воспользовался удобной минутой и почти откусил голову соперника.

Оставив последнего, он побежал на помощь товарищу, изнемогавшему в борьбе; вдвоем они быстро одолели врага и покатили яйцо к руслу.

Путешественники следили с большим интересом за боем, но никак не могли решить, которая пара муравьев одержала верх, потому что всех этих насекомых совершенно нельзя было отличить друг от друга.

Победившие муравьи остановились у берега русла, посовещались, затем скатили в него яйцо и покатили его вверх.

В нескольких местах, где противоположный берег казался им более низким, они останавливались и пробовали поднять яйцо наверх. Но их когти были недостаточно сильны, чтобы пробить твердую скорлупу, яйцо скользило в их лапах и падало назад.

Добравшись до того места, где в береге русла был выкопан спуск, муравьи заметили его, осмотрели и сделали попытку втащить яйцо наверх, подпирая его своими туловищами. Это им удалось, и они покатили его дальше по тропинке, уходившей в глубь леса. На основании действий этой пары приходилось думать, что победили вторые муравьи.

Теперь оставалось идти по тропинке вслед за муравьями. Но не зная, как далеко придется еще идти, нужно было сначала разделаться с яйцом, отнятым у муравьев; нести его было тяжело, а катить по лесу неудобно. Поэтому быстро развели огонь в яме, выкопанной в песке, испекли яйцо целиком вкрутую, разделили на части, а из скорлупы сделали несколько тарелок и сковороду.

После ужина путешественники пошли в глубь леса по тропинке, хорошо вытоптанной, но узкой и неудобной. На высоте одного метра от земли ветви хвощей сплетались так, что приходилось ползти или идти согнувшись; по всей вероятности, только муравьи пользовались этой тропой.

Через полчаса лес начал редеть; муравьиная тропа часто раздваивалась, пересекалась другими, и Макшееву приходилось тщательно высматривать след яйца, в то время как Каштанов вел глазомерную съемку, чтобы иметь карту местности, населенной их врагами.

– Странно, что мы до сих пор в лесу не встретили ни одного муравья, – сказал Каштанов.

– Они, вероятно, имеют определенные часы для отдыха и сна, а другие животные не смеют приближаться к муравейнику.

Но вот впереди показался широкий просвет. Очевидно, лес кончался, а на поляне за ним мог быть муравейник. Поэтому нужно было удвоить осторожность. Зоолог и ботаник остались с Генералом, а Каштанов и Макшеев отправились на разведку.

Дойдя до края леса, они остановились под защитой последних деревьев и начали осматривать местность. Лес сменялся обширной поляной, вернее пустырем, почти совершенно лишенным растительности – только кое-где торчали объеденные стебли. Среди этого пустыря, недалеко от опушки леса, возвышался огромный плоскоконический холм, метров двенадцати вышиной и более ста метров в поперечнике, состоявший из наложенных друг на друга древесных стволов.

При помощи бинокля можно было различить, что стволы расположены не в беспорядке, а по известной системе, образуя сложную, хотя и грубую постройку. Во многих местах на различной высоте темнели входные отверстия, но муравьев нигде не было видно – они, несомненно, спали.

Пустырь был замкнут со всех сторон лесом, возвышенностями и дюнами, и муравьи являлись единственными хозяевами его. В его западной части, вдоль подножия дюн, вероятно, протекал ручеек, судя по полосе зеленой травы и кустов, резко выделявшихся на желтом фоне песка.

Как проникнуть в муравейник

Осмотрев местность, Каштанов и Макшеев вернулись к своим товарищам, чтобы обсудить дальнейшие шаги.

– Напасть на спящий муравейник нетрудно, – сказал Каштанов, – но будет ли это целесообразно – не знаю. Нам ведь неизвестно, в какой части этого огромного сооружения сложены наши вещи, мы легко можем заблудиться в лабиринте ходов.

– Внутри, наверно, темно, а у нас нет ни свечей, ни фонарей, – заметил Папочкин.

– Можно устроить факелы – я видел в лесу смолистые деревья, годные для этой цели, – заявил Громеко.

– Идя с огнем, мы, несомненно, разбудим муравьев и подвергнемся нападению, которое должно кончиться печально для всех нас, – сказал Макшеев.

– Да, их, должно быть, сотни, если не тысячи, и сколько бы мы ни уложили выстрелами и ножами, в конце концов нас все-таки загрызут или зажалят до смерти.

– Но что же нам делать? – пробормотал Каштанов. – Мы не можем отказаться от своих вещей: они необходимы нам для обратного пути.

– А если поджечь муравейник с одной стороны? Муравьи начнут спасать свои запасы и в том числе наши вещи, которые вытащат наружу.