Плутониевая зона - [2]
Тогда Сталин почти ничего и не спрашивал о сути проблемы. Сам мудро вещал о значении социалистической науки на нынешнем историческом этапе. Теперь же ему, Курчатову, придется отчитываться за конечную безрезультатность прошедших лет. И конечно же, объяснять собравшимся и, прежде всего, лично Сталину принцип действия и поражающие факторы атомного оружия.
Если первая фаза совещания пройдет благополучно и гнев вождя не завершится наказанием или отстранением от научного руководства, необходимо будет кратко доложить о срочных мерах, которые могут ликвидировать отставание от США в ближайшие два-три года.
Все вызванные на совещание собрались в приемной и почти не разговаривали друг с другом. Угрюмо молчали, думая каждый о своем. Наконец, пригласили.
Насупленное лицо Сталина и резкость в движениях и жестах не сулили собравшимся ничего хорошего. Благожелательной беседы не предвиделось.
Пока шла деловая «пристрелка», Игорь Васильевич мучительно корректировал в мыслях технические детали подготовленного накануне ночью отчета.
Вся сложность заключалась в том, как простыми, обыденными словами изложить техническую и научную суть проблемы. Учитывая невысокий естественнонаучный уровень вождя, сделать это было чрезвычайно трудно. Как объяснить Сталину суть цепного деления урана-235 или плутония?
Как представить технические проблемы разделения изотопов урана, избегая по возможности самого слова «изотоп», смысл которого Сталину, по-видимому, совершенно недоступен?
Говорить надо четко и ясно. И, как неоднократно советовал Курчатову Первухин, предельно кратко. Сталин не любил многословия на совещаниях. Но не из-за недостатка времени. Просто он плохо воспринимал длинные логические рассуждения. Уставал от них, забывал исходные базовые аргументы, а потому и плохо понимал необходимость конечных итогов и выводов.
Но опасения Курчатова были напрасны: технического доклада не потребовалось. После краткого сообщения Первухина о результатах атомной бомбардировки японских городов Сталин пригласил Курчатова (остальные потянулись за ними, чуть поотстав) к отдельному журнальному столику, на котором под прикрытием синей ткани был разложен эскизный чертеж атомной бомбы, выполненный в крупном масштабе по описаниям Клауса Фукса. Вероятно, Сталин предварительно знакомился с чертежом и консультировался с кем-то, потому что некоторые детали конструкции он называл совершенно точно. В первый момент это производило впечатление всеобъемлющих знаний Сталина. Однако вопросы, обращенные к Курчатову, были просты и наивны. Сталин никак не мог понять, в чем же особая сложность бомбы.
Курчатов мягко, кратко и доступно попытался объяснить Сталину, что главная сложность — не в конструкции самой бомбы, а в ее начинке.
— Вот в этих заштрихованных мелкой сеткой полусферах, — произнес Курчатов. — Их надо изготовить из специальных материалов. Или из урана-235, или из плутония-239.
Более всего Сталина раздражали цифры, произносимые после названия химических элементов. При своей прекрасной памяти на лица и фамилии, особенно тех, которых надлежало расстрелять в ближайшее время, он никак не мог запомнить эти цифры.
— Ну и в чем же проблема? — резко спросил Сталин, повернув голову и глядя прямо в глаза ученому. Белки у Сталина отливали розовым. В этот миг Курчатову стало страшно. Он с усилием взял себя в руки.
— Проблема в том, товарищ Сталин, что этих материалов в чистом виде не существует в природе.
Сталин удивленно поднял брови.
— Откуда же они взялись у американцев?
Курчатов оторопел. Пауза затянулась. Наконец, он выбросил из головы подготовленные ночью фразы и разразился полнейшим экспромтом:
— Их можно получить только искусственными путями. И все эти пути очень сложны и не изучены наукой досконально.
Сталин молчал и этим подстегнул Курчатова на сбивчивую торопливость:
— Это требует огромных материальных затрат. Строительства нескольких грандиозных заводов. Освоения новых производственных технологий. Требуется увеличить в десятки раз добычу урановой руды. Развернуть новые конструкторские бюро и специальные НИИ. Нужен единый управляющий центр — атомный комиссариат. Товарищ Сталин, нужна грандиозная перестройка всей промышленности…
Курчатов облегченно выдохнул, поскольку успел сказать главное.
Сталин смотрел на него, расширив глаза от глубокого удивления. И только на словах «всей промышленности» прервал его невозмутимым вопросом:
— А почему же вы, товарищ Курчатов, не потребовали у нас вовремя всего того, что нужно было для максимального ускорения работ?
Игорь Васильевич ждал этого вопроса. И все равно он застал его врасплох.
— Столько городов разрушено, товарищ Сталин. Столько людей погибло. Вся страна — на голодном пайке. Всего не хватает…
Такой ответ разъярил Сталина еще больше.
— Дитя не плачет — мать не разумеет, что ему нужно. А в результате?
И вдруг Сталин совершенно успокоился и четко произнес:
— Просите все что угодно. Отказа не будет!
Сталин дал присутствующим пять дней для подготовки постановления ГКО, которое разом решило бы все организационные вопросы. В заключение произнес фразу для истории:
Повесть посвящена всем, кто участвовал в создании первой советской атомной бомбы: ученым, конструкторам, разведчикам, а также инженерам, лаборантам, рабочим и заключенным, вынесшим на своих плечах все тяготы строительства и освоения первых атомных объектов.В историческом плане настоящая повесть является продолжением предыдущей повести «Накануне аврала», но в литературном отношении это — самостоятельное художественно-документальное произведение.В повести использованы подлинные документы, рассекреченные в последние годы («Атомный проект СССР», т.
«Пусковой объект» — вторая повесть автора, написанная в жанре письменного рассказа. В ней отражена неизвестная широкой общественности «закрытая» страница в «атомной» истории СССР. Автор является участником тех событий, что придает повествованию достоверность и искренность.В Главе 2 использованы факты из документальной книги австрийского ученого А. Вайсберга «Россия в горниле чисток.» (1951 г.)Автор выражает благодарность Институту содействия общественным инициативам «ИСАР» за финансовую поддержку при издании повести.
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.