Площадь Согласия. Книга 2. Навстречу счастью - [19]

— Мама, папа, я решил жениться.

Мать тихо ойкнула и всплеснула руками:

— Ну слава Богу!

— А що я тобі казав? — усмехнулся отец. — Закохався наш син! Я ще восени зрозумів, що закохався. А ты — операція, операція…

— Ой, сыночек, расскажи нам, кто она такая? — придвинулась мать ближе к сыну. — Как зовут?

— Тамара. Она на нашем факультете учится, на втором курсе. Умная, красивая…

— А фото есть?

— Есть. — Алексей вышел из-за стола и вернулся со сделанным на старый Новый год снимком. Тамара от природы была фотогенична, но здесь, с рассыпанными по плечам локонами, с загадочной полуулыбкой и лучащимися от счастья глазами, она была просто неотразима.

— Верно, красивая, — согласились родители. — Очі ласкаві… А волосы посмотри какие? Сколько ж ей лет? Молодая совсем.

— Первого июня исполнится девятнадцать.

— И тебе будет двадцать четыре. Це добре, — одобрил отец. — Твоїй матері сімнадцять було, коли за мене заміж вийшла. І коли весілля задумав?

— Весной… или сразу после защиты диплома. До военных сборов почти неделя будет свободная.

— А как ее учеба?

— Переведется на заочное, как и жена Артема. Они с Тамарой — лучшие подруги.

— Це ж добре, — снова взял в руки снимок отец. — А с ней ты поговорил?

— Пока нет, — признался Алексей. — Вернусь с практики и поговорю.

— А запізнитись не боїшся? А як що відкаже?

— Не откажет, — слегка занервничал сын и добавил более уверенно: — Она меня любит, я это знаю… И я ее люблю.

— Ну, як що так, — удовлетворенно подвел итог Радченко-старший и многозначительно посмотрел на жену, — то треба випить. Як ти думаїш, мати?

Женщина тут же подхватилась и через минуту поставила на стол бутылку водки и три хрустальных фужера, которыми пользовались в исключительных случаях.

— За твое щастя, синку! — торжественно произнес отец. — І пам’ятай, Радченкі кохають один раз в житті!

Когда легли спать, на родительской половине долго слышался возбужденный шепот, а наутро мама снова принялась расспрашивать сына о невесте. Но на этот раз ее интересовали такие подробности, как рост, размер девушки — она уже стала думать о подарках на свадьбу. Решив, что родителям виднее, Леша погладил мать по руке и сказал:

— Спасибо. Я вас очень люблю — тебя и папу.

Получив родительское благословение, на следующее утро он сел в поезд, а поздно вечером уже шагал от вокзала к общежитию. Бросив по привычке взгляд на темные окна Тамариной комнаты, Леша погрустнел, но тут же себя успокоил: ничего, первый шаг уже сделан.

Выспавшись, он отправился в институт. Неспешные шаги отдавались гулким эхом в непривычно пустых коридорах, где изредка встречались группы великовозрастных студентов.

«Заочники. — Алексей посмотрел в их сторону с особым интересом. — В следующем году Тамара будет среди них, а они об этом даже не догадываются! — неожиданно развеселился он. — Да и Томка об этом не подозревает».

Перепрыгивая через две ступеньки, он подлетел к деканату. Продолжая оживленно болтать по телефону, Вероника приветливо махнула ему рукой, открыла толстую папку и, поддерживая плечом трубку, принялась перекладывать бумаги.

— Распишись, — наконец протянула она ему ведомость и документы.

Поставив размашистую подпись, он снял скрепку, пробежал глазами по строкам и оторопело замер: на всех листах ниже его фамилии значилась фамилия Тишковской.

— Вероника, что это?

— Секундочку… Как — что? — не поняла девушка, опустив трубку на плечо. — Приказ, направление, билеты…

— Я вижу, что приказ. Но почему только я и Тишковская?

— А я почем знаю? — пожала она плечами. — Спроси у нее сам: на моей памяти Лида первый раз куда-то едет. Еще здесь распишись. За билеты.

— Почему все едут на практику группами, а мы — вдвоем? Я с ней никуда не поеду. — Он отодвинул бумаги в сторону.

— А куда ты денешься? Держись от нее подальше, не поддавайся на провокации — и все будет хорошо, — попыталась успокоить его Вероника.

Тяжело вздохнув, Алексей расписался в ведомости и вышел. Надо было с кем-то срочно поделиться неприятной новостью, и спустя час он был у Кушнеровых.

— Я эту практику и до этого ненавидел, а сейчас — подавно! Ну как сказать Томке о Тишковской?

— Да у-у-ж, — посочувствовал Артем. — Влип! Причину, почему Лида едет с тобой, долго искать не надо.

— Да пусть бы она в кого другого влюбилась! В тебя, например!

— Еще чего! — возмутился друг и крепче прижал к себе жену. — И вообще, я свое отгулял!

— Только-только все наладилось, — чуть не стонал Алексей.

— Да, задачка… А знаешь, я бы Томке вообще ничего не стал говорить: мало ли кто мог поехать с тобой на практику? Она даже всех студентов нашего курса не знает! Инка, что молчишь? Это же твоя подруга!

— Ой, ребята, от нее ничего не скроешь! — растерялась та. — Ей достаточно случайно услышать какую-нибудь мелочь, а дальше со своей логикой она до правды докопается!

— Как?! Наши-то все разъехались! — не согласился Артем. — Веронику я завтра попрошу никому ничего не рассказывать. Так что, дорогая, если ты сама Томке лишнего не ляпнешь, ничего она не узнает! Так и порешим… У тебя московский поезд?

— Московский. — Алексей взглянул на часы. — Как подумаю, что с Лидой в одном вагоне ехать… Хорошо хоть плацкартный. Ладно, я побежал… Ин, тебе когда рожать? — неожиданно спросил он, обратив внимание на слегка выпиравший животик.