Плохой парень (Король "экстази") - [83]

— Не беспокойся Антон. Езжай домой. Я завтра начну работать. Утону в делах, — пошутил он.

Мы увиделись шесть месяцев спустя после похорон. Левинзон позвонил и пригласил на свою свадьбу. Праздничное торжество без размаха, только родные люди. Андрей познакомил меня с женой Ниной. Вот выходит перст судьбы, супруга друга как две капли воды была похоже на маму Андрея в молодости. Бог не кинул Андрюху в одиночестве и послал прекрасную, любящую суженую. Брак Андрея и Нины я всегда считал образцовым. Взаимная любовь, преданность, понимание между супругами прошли испытание временем и жизненными невзгодами, не расшатались под напором невзгод, а наоборот окрепли.

О таких семейных отношениях большинство пар только мечтают. Андрей своей добротой, искренностью, заслужил семейное счастье. Главное он умеет подлинно любить. Через год после свадьбы у них родилась дочка Маша. Жизненные трудности человеку выпадают с целью проявить характер у индивида, не сломаться духовно под натиском трудных невзгод. Набраться опыта выхода из сложных жизненных ситуаций, научиться терпению, мудрости. Остаться по концове пережитых бед человеком. Важно по результату те выводы, которые делает личность, пройдя проверку на стойкость. Безусловно, ценно правильно распорядиться полученным опытом. Видимо тугодумов типа Антона Кнутикова изменчивая судьба экзаменует поизощренней испытаниями. Дабы поступки последующие совершались по совести, близкие люди ценились, камни не разбрасывали, а собирались. Падать больно с вершины успеха. Физические и моральные страдания доставляет шлепок с любой высоты. При ударе свалившись с 14 этажа, ты наверняка погибнешь, со 2 этажа сломаешь ногу или получишь ушиб. Если выживешь, после потрясения затем десять раз подумаешь, стоила ли безбашенная движуха того, рисковать жизнью и драгоценным здоровьем, заставлять волноваться родных.

Я потерял равновесие, рухнул в бездонную пропасть расплаты за грешные преступления из-за самоуверенности, съевшей меня гордыни. Потерял чувство страха, глупая юношеская самонадеянность в безнаказанности за преступления. Контраст человека до и после падения с триумфальной вершины разительный. Меня резво вывели из блаженного состояния извечного удовольствия и кинули туда, где сухари с чаем, транспорт метро, мне тридцать с лишком лет, за спиной семь лет тюрьмы.

Всякий серый асфальтовый метр Москвы воспоминание тревожащее душу. Улицы, улочки, кривые переулки моей стремительно утекающей молодости Неглинная, Пушечная, Лубянка. Неоновые вывески в вечернем городе, обновленные фасады домов и административных зданий, зазывающие витрины магазинов. Столица традиционна, обожает менять внешние образы и внутреннее убранство в хозяйских палатах. В помещении дореволюционной постройке бывшего книжного магазина, где пересекался литературный люд, а я в юные года покупал книги Пелевина, теперь разместился солидно банк. Общественная столовая на Пушечной, где мы бедными студентами любили перекусить пельменями, уже превратилась в роскошный ресторан европейской кухни. Сквер вековых зеленых каштанов, прилегающий, к монументальному офисному зданию в Лучниковом переулке огородили высоким металлическим забором с острыми наконечниками, на въезде врыли шлагбаум. Я с Анькой, тогдашней моей возлюбленной в 91–92 году прятались в прохладной тени сквера от летнего зноя, целовались в засос, смеялись звонко и пили ледяную колу. Тринадцать лет прошло, одним днем пролетело времечко. Анька вышла замуж за упыря американца и переехала в вечное калифорнийское лето. Мои некудышние дела сам знаешь man! В знакомом сквере юности моей почти ничего не видоизменилось. Те же вековые деревья, деревянные скамейки поменяли окрас, клумбы освобожденные дворником от выпавшего первого снега. Вот — вот Аня незаметно подбежит сзади, закроет миниатюрными ладошками мне глаза. Нам всего по 17 лет, целая жизнь впереди.

Уехать навсегда или временно из неверной столицы для меня единственно верное решение. Москва переполнена давящим прошлым, накрывающим с головой сходящей лавиной ностальгии. Нужна радикальная смена обстановки.

Улица Маросейка. Вблизи светлеющим из земли входом в керамогранитное метро неброская реклама на желтом фасаде строения "Турагентство", "Авиабилеты". Неспешно поднимаюсь скрипучими деревянными ступеньками на второй этаж офисного помещения. Неторопливо прохожу в небольшую сверкающую светом комнату турагентства. Две светленькие симпатичные совсем молоденькие девушки в белых одинаковых, накрахмаленных сорочках синхронно улыбаются, заприметив меня. На белых стенах комнаты развешены плакаты с достопримечательностями чужеземных стран. Черный диван из кожзаменителя. Он придвинут вплотную к правой стене при входе в помещение. У дивана журнальный столик со стеклянной столешницей. На гладкой столешнице раскиданы туристические путеводители вперемежку с информационными проспектами. Два офисных коричневых стола, компьютеры, громадный ксерокс на тумбе, открытые жалюзи на окнах с видом во двор заставленный дорогими авто. У левой стены в комнате несколько черных простеньких стульев с матерчатой обивкой. С порога здороваюсь широкой улыбкой. Сотрудницы приветливо встают на встречу, будто пожаловал дорогой гость. — Присаживайтесь, пожалуйста, — просит девушка, с длинными распущенными волосами указывая рукой в сторону дивана. — Чай, кофе? — Нет, спасибо, — послушно опускаюсь на диван. Дешевый наполнитель непонятного происхождения хрустит подо мной, я утопаю в мягком сиденье, принимаю не очень комфортную позу. — Вы ищите конкретную страну для путешествия? — девушка с распущенными волосами усаживается краем дивана. Она тянет пальцы с безупречным маникюром за цветастыми туристическими информационными буклетами. — Скорее конкретный город, — отвлекаю ее от поиска идеального места для моей поездки. — Что за город? — девичье личико мимикой любопытства застывает на несколько временных мгновений. Она непроизвольно вытаскивает из кипы журналов первый попавшийся, названием "Турция для всех". Оглядывает меня всесторонне, видимо, угадывает по каким — то ведомым только ей тайным признакам пункт назначения клиента. — Амстердам, — бодро сообщаю я. — Отличный выбор, — она едва скрывает удивление.