Плохой парень (Король "экстази") - [57]
Широкого резонанса, скандальной, сенсационной шумихи вокруг смерти босса Измайловской группировки не имело места. Для привыкшей к ежедневному мочилову в среде бандитов Москве, гибель пусть и серьезного преступного пахана всего лишь очередная потеря для преступного мира, где велась война за сферы влияния.
Пара телевизионных репортажей о кровавой разборке в которой сгинул Шмелев. Частные комментарии криминальных экспертов и официальные сотрудников правоохранительных органов выводили финал расследования, исполнителя убийства тщательно ищут, но мало — вероятно, что найдут. Похоже уголовное дело из серии не раскрываемых преступлений.
Побывать на похоронах Шмелева меня подтолкнуло одна причина. Я должен был увидеть Шмелева мертвым. Шмель неоднократно подвергался покушениям. Компаньона однажды даже погребли, как без вести пропавшего. Простреленный, переломанный, горевший, он выходил живым из ожесточенных передряг. Ответкой всем недругам устраивал чудовищно кровавые разборки.
Гроб, обшитый красным деревом с телом Шмелева одетого в черный костюм от "Brioni" возвышался на постаменте из непонятного материала. Я подошел близко, мог тщательно разглядеть бледное лицо Шмеля. Мастерски загримированная физиономия бандита выглядела, будто он живой, спит компаньон. Вмиг Шмелев проснется, поднимется и сидя в похоронном ящике в лоб заявит мне:
— Не предвидел чувак? Ты заказал меня, но не убил! Ты всегда Антош был лохом. А лох обязан знать свое поскудное место в давно прогнившем мирке. Извини партнер!
Мои ноги цепенеют от внезапного оживления мертвеца. Сознание мутнеет. Я точно лох, попавшийся в расставленные сети хитроумного Шмелева. Он вытаскивает автомат "Калашников", тщательно выцеливает. В ожидании выстрелов сжимаю силой веки глаз, чтобы не лицезреть расправы над собой. Тело мое трясет. Автоматной стрельбы не слыхать, музыка Чайковского "Времена года" разом разгоняет тишину. Настороженно потихоньку открываю глаза. Шмелев неподвижно лежит в навороченном дорогом гробу, слегка подувший ветерок роняет желтый лист в сложенные на груди руки компаньона. Любимая музыка покойного, бессмертная классика, чередующаяся с песнями русского шансона. Горы разносортных цветов, венки опоясанные лентами последних слов усопшему и хмурое, тоскливое небо над головой. Небеса безразлично наблюдают за похоронным действом, укоризненный взгляд небосклона недовольно моросит холодным дождем. Как по мановению расчехляются черные зонтики. Над гробом быстро ставят загодя заготовленную конструкцию против внезапного дождя расшитый золотыми нитками шатер.
Пришедшие в порядке установленной очереди произносят хвалебные речи в адрес покойного. Спортсмены и артисты красноречиво благодарят Шмелева за добрые дела, безответную помощь, щедрость. Бандиты хвалят жизненные принципы покойного, преданность воровским понятиям.
Подходит черед православному батюшки, он служит панихиду. Многие собравшиеся повторяют слова текста молитвы, большинство держит горящие церковные свечи. Кажется священнику неловко, количество воров и убийц вокруг зашкаливает. По завершению церковного ритуала присутствующие по одному подходят к постаменту с гробом. Задержавшись у изголовья секунд пятнадцать-двадцать, люди осматривают, обозревают лицо, тело Шмеля. Некоторые шепчут над покойником неразборчиво какие-то слова. Кто-то целует Шмелева в морщинистый лоб. Попрощавшись, народ, отходит в сторону, уступая следующему участнику прощальной церемонии. Вот и я встаю перед гробом, еле касаясь ладонью боковины похоронного ящика.
Бледное лицо Шмеля, знакомый шрам, мелкая, еле заметная родинка на щеке. Это мой бывший партнер. Я заказал компаньона, убил, дабы спастись от него. Уверен, он поймет сие действие. Без сомнений Шмелев на моем месте поступил бы именно так. Конечно слабое утешение для болеющей совести. До конца дней теперь носить грех убийства на душе. После кончины платить за тяжкое преступление. Мучиться ежедневно ужасными кошмарами, мерзопакостными терзаниями, всепоглощающую боль уже не излечить ни каким средством в мире. Аминь.
— Прощай партнер, — тихо произношу. Наклоняюсь, касаюсь своим лбом лба партнера. Отхожу к родным Шмелева.
Среди родни узнаю Катю троюродную сестру Шмелева. Она познакомила нас. Я выражаю ей сочувствие. Она держит под руку рыдающую мать Шмелева. Отец Михаила удерживает супругу под другую руку. Он усилием скрывает горечь потери сына при людях. Видно как он сильно постарел за три дня с кончины сына. Я знаком с родителями Михаила. Перед поездкой в Литву мы виделись на дне рождения Шмелева. Маргарита Павловна и Георгий Петрович очень хорошие, интеллигентные люди, учителя. Маргарита Павловна напоминает мою маму. Наверное, характером, добрым и вечно переживающим по пустякам. Неправильно, что у прекрасных людей как родители Шмелева или моя мать нравственные уроды дети. Наши родители не заслужили такой несправедливости Бога.
Я сожалею о случившемся отцу Шмелева. Прошу крепиться, обращаться, если понадобится помощь. Обещаю не забывать и навещать их. Отец хлопает меня по руке, благодарит. Тем временем мама Шмелева падает в обморок. Георгий Петрович бросается к ней. Мои разболтанные нервы не выдерживают трагической картины. Развернувшись, быстрым шагом, переходящим в бег покидаю кладбище.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.