Плохой день для Али-Бабы - [79]

Он поднял глаза и увидел, что она смотрит на него из окна, прорубленного высоко в стене пещеры. Она улыбалась. Откуда бы вы ни смотрели на нее, пусть даже под таким немыслимым углом, она была красива.

— Это в самом деле та, о ком я думаю? — неуверенно спросила голова Касима.

— Я в самом деле слышу голос моего мужа? — без малейшего интереса отозвалась женщина. — Пусть знает, что теперь я живу во дворце.

— Да, — подтвердил старший брат Али-Бабы, — это точно она.

Жена Касима помахала стоящим внизу мужчинам, и ее длинная рука была унизана золотыми в каменьях браслетами.

— И начинаю привыкать к этой роскоши. Когда мы покинем это место, я объясню тебе, на какое именно отношение к себе я рассчитываю.

— Вот теперь, — заметил Касим, — сомнений быть не может.

— Хоть ты и во дворце, — обратился к ней Али-Баба, — мы все еще в пещере. Эти два места как-то сообщаются? Как нам попасть к тебе?

Улыбка женщины сделалась еще шире при этих словах.

— Я думала, ты нипочем не спросишь. Но ты мог бы догадаться.

Догадаться? С того мига, как Али-Баба взял камень, он не стал лучше разбираться в загадках. И все же, если находишься в волшебной пещере и что-то преградило тебе путь, что тут можно сказать?

— Сезам, откройся? — рискнул дровосек.

Каменная стена перед ними обрушилась — всего в нескольких дюймах от носа Али-Бабы.

— Уж и не знаю, что было у тебя в планах, — заметил Гарун в ответ на внезапный обвал, — войти или же быстро покончить с жизнью. Но, похоже, путь во дворец открыт.

И в самом деле, там, где прежде стояла таящая смертельную опасность каменная плита, теперь зиял большой пролом. Из этого пролома струился свет, достаточно яркий, чтобы Али-Бабе не нужен был больше факел. Дровосек осторожно переступил через обрушившуюся плиту, опасаясь других ловушек. Но все было тихо, не считая щебетания птиц.

«Птиц?» — удивился Али-Баба, просовывая голову в пролом. Но все мысли и чувства, кроме изумления, покинули его, едва он увидел, что́ находится по ту сторону.

Он стоял теперь в начале огромного пространства, уходящего на тысячу локтей вдаль и, наверное, на половину этого расстояния ввысь, где начинался огромный куполообразный свод. Пространство было столь безбрежным, словно это был целый отдельный мир, простирающийся перед ними, — подземный мир.

Сначала Али-Бабу озадачило, что, хотя это огромное пространство находится глубоко под землей, здесь светло как днем, так что он мог ясно видеть купы деревьев по обе стороны от себя, равно как и регулярный сад прямо перед собою. Дорожка, выложенная золотыми плитами, вела через сад к первому из множества строений, составлявших дворец, хотя назвать это странное сооружение просто дворцом — значило бы оказать ему плохую услугу, поскольку оно было в десять раз выше и десятикратно больше любого дворца, какой довелось когда-либо прежде видеть Али-Бабе. Множество затейливых окон и башен пересчитывать пришлось бы дольше, нежели золото под кухней у дровосека. И если уж говорить о золоте, то крыша у дворца была золотая, и двери и окна обрамлены драгоценными камнями, и все это сверкало в странном свете.

— Да, действительно, дворец, — сказал Гарун, обращаясь ко всем сразу. — Наверное, с ним связана какая-нибудь очередная история.

Али-Баба подумал, что здесь далеко не одна история, поскольку он обнаружил наконец некоторые из источников света. Ибо листья на деревьях и кустах, казалось, сияли сами по себе, разливая вокруг многоцветное свечение. И птицы, что летали над этими деревьями, испускали, порхая, лучи света. А когда они открывали клювы, чтобы запеть, оттуда вылетали радуги.

— Воистину здесь просто чудесно, — пробормотал Аладдин. — Может ли найтись более подходящее место для моей волшебной лампы?

— Пожалуй, нам следует войти и приблизиться к дворцу, — предложил камень в руке у Али-Бабы. — Когда пещеры ждут, лучше не искушать их терпение.

— Мы так и сделаем, — ответил Али-Баба, неуверенно шагая по золотой дорожке.

Он ждал, как отреагирует на них этот странный новый мир, но все, что услышал, — дивные трели радужных птиц и нежный перезвон, ибо когда ветер касался сияющих листьев, они начинали звенеть, словно десять тысяч крохотных колокольчиков.

— У меня только один вопрос, — сказал он камню. — Как может дворец быть так далеко, если я только что разговаривал с женщиной из этого самого дворца, и она находилась практически у меня над головой?

— Неразумно спрашивать об отдельных деталях того, что тебя окружает, когда находишься в волшебной пещере, — сурово ответил камень.

— Мы должны идти во дворец, — потребовал Ахмед, — спасать Марджану!

И они зашагали по сверкающей широкой золотой дорожке, Аладдин по одну руку от Али-Бабы, Ахмед по другую, а Синдбад, который тащил голову Касима, и Гарун, несший остальные чести его тела, шли следом.

Однако не успели они пройти достаточно далеко, как столкнулись с первым препятствием.

— Берегитесь! — вскричали хором высокие голоса. — В священном саду незваные гости!

— Это кричат женщины? — спросил Али-Баба.

— Это не женщины, — с горечью ответил Аладдин. — Я знаю эти голоса по своей прежней жизни. Нам придется иметь дело с дворцовыми евнухами.