Плохая девочка - [62]

— Выглядит ужасно. — Хрипло говорю я.

— Ерунда. — Теперь парень не опускает веки, глядит мне в глаза.

Я замираю. Забыв о ране, разглядываю короткий шрам на его брови, горбинку на переносице, длинные ресницы и грубые скулы. А затем перевожу взгляд на витиеватые линии на смуглой коже.

— А это?

— Что?

— Татуировки. — Поясняю я. — Больно было их делать?

Мне очень хочется к ним прикоснуться.

— Больно. — Кивает Кай. — Но боль — это хорошо. Мне нравится ее чувствовать.

Его пальцы касаются моего колена, и я вздрагиваю. Мы сталкиваемся взглядами и молчим. Часто и шумно дышим.

— Зачем ты это сделал? — Говорю еле слышно.

Мой голос куда-то пропал.

— Не знаю. — Дыхание Кая обжигает мне шею.

— Ясно. — Продолжаю обрабатывать его рану, но сосредоточиться не выходит.

Я стою так близко к нему, что чувствую тепло его тела, и постоянно думаю о том, каким бы было это прикосновение, окажись мы обнаженными. Кай продолжает пристально разглядывать мое лицо.

— Я не хотел, чтобы он целовал тебя. — Наконец, произносит он.

Моя кожа покрывается мурашками.

— Почему? — Выдыхаю я.

— Наверное, из-за сегодняшнего матча. — Пожимает плечами Кай. — В отместку.

Ложь.

Я делаю тяжелый вдох.

— Не из-за того, что происходит между нами? — Спрашиваю с усмешкой.

— А между нами ничего особенного не происходит, — хмыкает он.

Наши глаза снова встречаются.

Я чувствую, как Кай задевает мои бедра пальцами. Это не случайно. Он трогает меня намеренно. Потому что ему этого хочется. Чтобы этот парень не говорил, его глаза предают его. Кай хочет меня. И это желание настолько сильное, что причиняет ему боль.

— Ничего особенного? — Повторяю я за ним с горькой ухмылкой.

— Верно. — Уговаривает он сам себя.

И я наклоняюсь, еще до конца не осознавая, что происходит. Сначала нежно касаюсь губами его верхней губы, потом скольжу языком по нижней, пропитанной кровью, а затем прикусываю ее — жестоко, до боли. Кай порывисто вдыхает и зажмуривается. Но не пытается отстраниться. Его руки скользят по моим бедрам и сжимаются на ягодицах.

У меня во рту расползается металлический привкус. Я целую его снова, и мой язык касается его теплого языка. Кай запрокидывает голову и отвечает на мой поцелуй с еще большим жаром.

— Мариана, — выдыхает он, подтягивая меня к себе.

Ватный тампон падает на пол. Я кладу руки на шею парня и скольжу пальцами по горячей коже вниз, повторяя направление рисунка его татуировок. Крики за дверью не стихают. Руки Кая продолжают движение по моему телу, проникают под платье, и я задыхаюсь от стона, рвущегося наружу.

А затем отрываюсь от него и делаю шаг назад.

— Ничего особенного, — будто бы подтверждаю то, что пришло в голову. — Действительно. Ты прав.

Беру новый ватный тампон, смачиваю в антисептике и грубо прилепляю к его губе:

— Держи рукой, губа снова кровит.

Дарю ему усмешку и ухожу.

В каморку врываются наши друзья, они что-то говорят, жестикулируют, а я даже не оборачиваюсь. Возвращаюсь в зал и продолжаю танцевать. «Ничего особенного» ведь не произошло?

Кай

Я не отрываю от нее взгляда несколько часов. Мариана танцует точно заведенная. В ее движениях все больше уверенности и раскованности, и я точно знаю, что в этом есть и моя вина. Каждое мое слово бьет ее как хлыстом. И я ничего не могу поделать со своим желанием причинять ей боль.

— У тебя помада на лице. — Говорит Вик, когда находит меня в углу зала, сидящим на диванчике. — Красная. — Он роется в карманах и находит чек из магазина. — Держи хотя бы это. Сотри.

Я достаю телефон, включаю камеру и смотрю на себя. Помады Марианы осталась в уголке моих губ справа. Мне хочется оставить на себе ее след как напоминание о том, что это действительно было, но под взглядом друга я уступаю — стираю помаду сложенным вдвое чеком, а затем бросаю его на пол.

— И как оно? — Спрашивает Виктор.

— Что именно?

— Мариана, — многозначительно дергает бровями он.

Я вздыхаю.

— Она меня ненавидит.

— Есть за что?

— Мы как кошка с собакой, поэтому нам лучше держаться подальше друг от друга.

— Но она тебе нравится? — Спрашивает друг, отпивая из стаканчика.

— Нет. — Отвечаю я.

Хотя, сам в это не верю.

— Мне так не показалось. — Усмехается Виктор. — Эта сцена на танцполе — просто бомба. Не могу поверить, что ты учудил такое!

Я поворачиваюсь и бросаю взгляд в толпу. Платье Марианы все еще блестит светлым пятном среди танцующих.

— Просто перепил.

— Я, конечно, не знаток в области чувств, братишка, но, кажется, она дала отставку Лернеру. Из-за тебя.

— И?

— Только не обижайся на то, что я сейчас скажу. — Вик кладет руку на мое плечо. — Но я бы на твоем месте не упустил такую девушку.

Я усмехаюсь.

— Ей бы больше подошел такой как ты. — Отвечаю ему серьезно. — Отношения не для меня.

— Боишься, что она разобьет твое сердце? — Смеется он, подначивая меня.

— У меня его нет. — Горько улыбаюсь я. — Кстати. Что у тебя с той рыжей? Вы ругались, словно старые супруги.

— С Алинкой? — Друг бросает взгляд на танцпол. — Она моя бывшая одноклассница. Так, трахнулись на выпускном, ничего серьезного. А сегодня оказалось, что я ее тогда бросил. Якобы, у нее чувства были, и все дела. — Он разводит руками. — Этих девчонок не поймешь!