Плоды непросвещенности - [5]

Наше Общество обладает четкой структурой с президентом и президиумом во главе, но непрочное его существование длится яростным упорством, добротой и самоотверженностью одного человека — Веры Ивановны Максимовой. Если б не она, не было бы ни милосердных акций, ни подвального помещения, где мы ютимся, ни доброй газеты «Зов», которую никто не хочет печатать. Но сейчас я вспомнил о ней по другому поводу. Вера Ивановна рассказала мне такую историю. На одной из московских улиц она увидела печальные глаза огромного прекрасного сенбернара. Седой и старый, он лежал на тротуаре, провожая безнадежным взглядом прохожих. Она взяла его к себе. Лечила, выхаживала. Дала объявление по ТВ. Как выяснилось, он пролежал на улице под дождем две недели, и не нашлось доброй души, которая бы его приютила или хотя бы накормила. Хозяин откликнулся через полгода и приехал за Байкалом, так звали собаку. Вера Ивановна не может себе простить, что отдала собаку этому подонку.

Байкал был хорошо известен в собаководческом клубе, и хозяин забрал его, опасаясь скандала. Но когда шум затих, он поспешил избавиться от Байкала. Этот человек годы и годы безбожно эксплуатировал пса, не щадя вязал его направо и налево и крепко нажился на этом. В восемь лет Байкала сняли с разведения, пес стал не нужен, вон его! Когда же «гуманный» способ избавиться от нахлебника не выгорел, его просто отравили.

В цивилизованных странах выбрасывание животных считается преступлением, для верующих — это грех перед Господом. Сегодня европейцы бегут из охваченного пожаром очередной африканской заварухи Заира. Двумя самолетами в соседнюю Кению вывезли домашних животных. Им предоставлено там убежище до того времени, когда хозяева смогут их забрать. Так ведут себя нравственные люди. Но чем прошибить совка? Рано или поздно каждому воздается по делам его. Вы и думать забыли, что когда-то выбросили собачонку или кошку, которую сами же принесли в дом на радость своему малышу, а затем, испугавшись грязи или пожалев скудных харчишек, выдворили под горестный плач. Детские слезы не солоны — верно, думали вы. Отплачется и забудет. Он отплакался, но ничего не забыл. Эта память ушла из рассудка, но претворилась в оскудение сердца. Оно не дрогнуло, когда сынок отправлял вас, беспомощную старушку, в кошмар советской богадельни. Как аукнулось, так откликнулось.

Нам привычно химерами будущего оправдывать нынешние преступления. Но никогда еще завтрашние страхи не пробуждали сегодняшней осторожности. Напрасно, необереженность детской доброты оборачивается бездушием взрослого человека.

Это все гуманное нытье. Нужен закон о наказании за жестокое обращение с животными, в защиту которых ни разу не прозвучал голос на парламентских говорильнях. Указ от 1988 года бездействует, по нему не привлечешь к ответу никакого изувера. Только не надо говорить, что сейчас другие заботы туманят нам голову. Нет заботы важнее. Защитить животных — значит защитить себя, спасти в себе Человека. А то будет поздно.

Однажды на трибуну съезда вышел А. В. Яблоков, председатель Московского общества защиты животных. Как ёкнуло наше коллективное сердце: уж он-то скажет веское слово о необходимости защиты животных на государственном уровне. Он этого не сделал, даже не заикнулся. Оробел, видать, под свинцовым взглядом аудитории. Говорить таким о жалости к зверью — все равно что обращать людоедов в толстовство.

Зато Яблоков, будучи заместителем председателя Комиссии по экологии ВС СССР, вскоре поддержал безобразный документ Госприроды за подписью помпезного и равнодушного чинодрала Н. Воронцова, направленный против Всесоюзного общества защиты животных. Мне кажется, этот поступок заслуживает занесения в Книгу Гиннесса как мировой рекорд двуличия.

Когда-то Эмиль Золя бросил в лицо сильным своей страны знаменитое: я обвиняю. Последую примеру отважного француза и скажу те же слова двум нашим Президентам — Союза и Республики.

Я обвиняю вас в том, что вы предали «иные народы» — домашних и диких животных.

Я обвиняю вас в том, что в нашей стране, единственной в Европе, нет Закона о защите бессловесных существ.

Я обвиняю вас в том, что созданное не по вашей воле, а вопреки вам Общество защиты животных душат налогом, вместо того чтобы облегчать его насущно нужную для народа деятельность.

Я обвиняю вас в том, что гибнет единственная на всю страну газета «Зов» и никто пальцем не шевельнет, чтобы ее спасти.

Я обвиняю вас в том, что непрекращением жестокости по отношению к животным вы способствуете разложению человечьих душ.

Боюсь, что все это пустая риторика. Нашим политикам ведома лишь «одна, но пламенная страсть» — борьба за власть. Иные проблемы их мало волнуют.

Юрий Нагибин, член правления Всесоюзного общества защиты животных