Плейбоев не ревнуют - [16]

Потеряв всякую надежду привести себя в полный порядок, Грейси распахнула дверь в коридор. Запах кофе привел ее вниз по лестнице в обширную комнату, объединявшую гостиную, столовую и кухню.

Роман развалился на кожаном диване, положив ноги на смутно знакомый кофейный столик. На нем была теплая рубашка защитного цвета с длинным рукавом и черные спортивные штаны. В руках он держал газету, а на экране плоского телевизора на другом конце комнаты шел футбольный матч.

— Мне кажется, я чувствую запах кофе, — сказала Грейси.

Роман поднял глаза и улыбнулся:

— Тебе не кажется. Когда я в последний раз заглядывал к тебе в комнату, ты уже начинала просыпаться, так что я заварил новый.

Он заглядывал в комнату. Как мило. Не то чтобы ей так нужна была его забота. Она привыкла жить одна. И все‑таки…

— Налить тебе?

— Да, пожалуйста. В большую чашку. — Ей был необходим кофеин, который уймет головную боль.

Роман окинул ее скептическим взглядом:

— А тебе плохо не станет?

— Если я не выпью кофе, у меня голова взорвется. Хотя, может, у тебя есть что‑то более быстродействующее? Капельница?

Роман рассмеялся, и его глубокий баритон как будто задел каждую клеточку ее тела. Даже в ее текущем состоянии и без того дрожащие колени еще больше ослабли.

— Садись, — предложил он, поднимаясь с дивана. — Один черный кофе. Минуточку!

Грейси присела на противоположном от него конце дивана. Роман вытащил из шкафчика над кофе‑машиной кружку и налил ей ароматный напиток.

— Ты видела, я там оставил тебе таблетки?

— Да, спасибо. И за вещи в ванной — зубную щетку и все остальное.

Роман вручил ей кружку:

— Ты голодная?

При мысли о еде желудок Грейси чуть не перевернулся, и она покачала головой.

Ох, зря. В висках застучало, и она произнесла:

— Давай начнем с малого.

Кофе оказался очень крепким и горячим. Она обожгла язык, но вкус был замечательный. То, что нужно. Роман далеко не впервые помогал ей справиться с похмельем.

— Так что произошло вчера? Кроме того, что я напилась?

Роман снова сел, и на огромном диване вдруг стало как‑то тесно. Когда он успел стать таким… мускулистым? Ткань рубашки натянулась на его бицепсах, накачанные мышцы ног были заметны даже сквозь штаны.

— А что ты помнишь?

— После того, как мы ушли из отеля? Кажется, помню, как мы сели в машину, а потом — ничего. Почему ты привез меня сюда, а не домой? — спросила Грейси и задумалась, действительно ли она хочет это знать.

— Сначала я отвез тебя домой, но не смог зайти в квартиру, не зная кода. Консьерж тоже не сумел мне помочь.

Грейси слегка поморщилась, представив, что подумал ночной консьерж Дейл, когда увидел ее в таком состоянии.

— А как я оказалась без платья?

— Ты не помнишь?

— Нет…

— Черт, — покачал головой Роман. Его лоб прорезала глубокая морщина. — Мы провели вместе такую бурную ночь, и я был уверен, что ты не забудешь.

Грейси ахнула. Ее глаза широко распахнулись, а сердце замерло в груди.

— О нет!

— Расслабься. Я пошутил, — рассмеялся Роман. — Ничего не было.

И тут Грейси почувствовала укол разочарования. Да нет, не может быть. Кроме того, если уж она соберется с ним переспать, она это запомнит.

Если? О господи, никаких «если». Она не собирается с ним спать. Никогда.

«Да, Грейси, продолжай себя в этом убеждать».

— Почему тогда я проснулась в нижнем белье?

— Я помог тебе снять платье и лечь. Предварительно выключив свет. Так что я ничего не видел.

Грейси посмотрела на него, прищурившись:

— Правда?

Роман усмехнулся:

— Я своих показаний не изменю.

Наверняка лжет.

— Я все равно уже все видел раньше, — добавил он.

Вот это верно — а за последние семь лет ее фигура не сильно изменилась. В отличие от его тела. Что бы она только не отдала, чтобы увидеть его без одежды.

— Если честно, ты пыталась ко мне приставать, пока мы ехали, — добавил Роман с ухмылкой. — И ты все еще такая же гибкая.

Глава 6

— Неправда! — возмущенно воскликнула Грейси. В его одежде она смотрелась чертовски сексуально. На самом деле она всегда выглядела чертовски сексуально, но ее вид в его большой футболке разбудил уснувшие воспоминания. Хотя Роман, конечно, предпочел бы, чтобы на ней не было вообще ничего.

— Правда, правда, — отозвался он. В лимузине Грейси забралась к нему на колени и попыталась его поцеловать. Роман очень хотел ей ответить, но никогда не позволил бы себе воспользоваться слабостью женщины в подобном состоянии. Если уж она хочет его поцеловать — а он не сомневался, что она этого хочет, — то пусть будет при этом трезва. И пусть сама примет это решение. — Мне чуть ли не кулаками пришлось от тебя отбиваться.

Грейси вперила в него пронзительный взгляд. Роман рассмеялся:

— Ну ладно, насчет кулаков я пошутил, но ты действительно ко мне лезла. Ты была очень… возбуждена.

— Прости, — поморщилась Грейси.

«Прости»? Да вчера был едва ли не лучший вечер в его жизни за последние несколько лет. Приятнее всего было видеть, что Грейси наблюдает, как он танцует с молодыми и привлекательными женщинами, и знать при этом, что она из кожи вон лезет, пытаясь скрыть свою ревность.

А хуже всего было смотреть, как пялится на нее этот тип, Дакс. Он явно положил глаз на Грейси — и не только из‑за ее филантропических талантов. Роман заметил, как сенатор за ней наблюдает. И от него, как и от Романа, тоже не укрылся тот факт, что Грейси выпила слишком много. Когда она вышла из зала, Дакс направился следом, так что Роман тоже выскользнул за дверь. Ему никогда не импонировали политики, и по Даксу было видно, что хорошего от него ждать не стоит. Поэтому Роман не был удивлен, заметив его неподалеку от женской уборной.