Плёвое дельце на двести баксов - [29]

Я уже было собрался выкинуть конверт со всем его содержимым в мусорное ведро да делать ноги к Ольге — хоть последние часы на свободе или вообще в жизни проведу, как подобает мужчине, но вдруг опять раздался телефонный звонок.

— Ты получил наше сообщание? — спросил голос из маскиратора.

— Да, оно уже в мусоропроводе.

Раздалось какое-то глухое рокотание: видимо, маскиратор так передавал смех.

— Неужели ты не боишься никаких последствий?

— Последствие здесь только одно — смерть под пулями охранников Вельтмана. А эти парни любят потренироваться на живых мишенях.

— Мы тебе поможем, и у тебя будет прикрытие.

— На каком уровне?

— Сразу на нескольких, в том числе и в охране коттеджного поселка.

— А в самом коттедже?

— Там тебя тоже подстрахуют.

— А как я узнаю номер сейфа?

— Тебе его передадут непосредственно перед операцией.

— А если хозяин его поменяет?

— Он уже уехал и не приедет в течение трех дней.

— Но все равно у меня еще слишком много вопросов. И разговор наш уж чересчур не телефонный. Нам надо встретиться, ведь так или иначе мы все равно оба рискуем. — Молчание. И тут мне в голову пришла совершенно блестящая мысль. — Мой гонорар: сто штук баксов.

Что б они там мне ни говорили о своей подстраховке, я бы на такое дело просто за «здорово живешь!» все равно не пошел. А деньги у заказчиков ограбления есть — это очевидно. Им нужны не бабки, которыми возможно набит сейф Вельтмана, а именно конкретные компакты. Наверняка там компромат, но сие меня уже не касается.

— Десять штук, и ни цента больше, — раздалось из телефонной трубки.

Ну нет, наживка уже заглочена!

— Пятьдесят, и это мое последнее слово.

— Хорошо. С тобой свяжутся в самое ближайшее время.

Ух! Неужели я выиграл игру!

И скажите мне по совести — кто из нас двоих в этом телефонном разговоре был шантажистом!?

* * *

На Юго-Западе Ирины Долинской тоже не оказалось. Артюхов прозвонил по всем возможным точкам ее появления — в Сокольники, Жуковку, особняк Розовый дом. Глухо.

Андрей с беспокойством взглянул на часы — хотел посоветоваться с шефом: не объявить ли девушку в официальный розыск? Уже второй час ночи. Поздновато.

Сколько ее уже нет? Неделю? Две? Вроде бы с того самого времени, как к Ирине привели этого деревенского шарлатана. Андрей его сразу невзлюбил, и, похоже, его интуитивные предчувствия подтвердились.

Артюхов подозвал к себе человека, который следил за порядком в Ирининой квартире и проживал в ней, когда хозяев не имелось. Этот подполковник в отставке был уже не молод, но, как говорится, в твердой памяти.

— Вспомни хорошенько — была здесь Ирина за последние две недели? — осведомился секретарь.

— Никак нет.

— Что, не звонила и не заглядывала?

— Совершенно точно: не звонила и не заглядывала, — отчеканил старый командир.

Один из боевиков тронул Артюхова за плечо и показал вроде бы ничем не примечательное колье.

— Ну и что с того? — Андрей быстро перевел взгляд с боевика на подполковника и увидел, что колье возымело на последнего прямо-таки ошеломляющее действие — казалось, офицера, как писали в старых романах, сейчас хватит апоплексический удар.

— Колье-то дочке папаня подарил совсем недавно, перед ее отъездом в Москву, прямо у входа в особняк, когда я на воротах дежурил. Потому я и вещичку эту запомнил, — пояснил бычок.

Андрей встал со стула, а его бойцы тут же взяли деда под руки.

— Рассказывай, старый кровопийца, — зловещим тоном начал Артюхов, — как и когда невинную душу сгубил? Где тело ее юное покоится?

Подполковник попытался встать на колени, но только провис на могучих руках людей из охраны Долинского.

— Ну? — Андрей слегка приложился к подбородку офицера железным носком своего ботинка.

— Да была она у меня сегодня, — всхлипывая, заголосил подполковник. — Только раз и была. Переоделась, вещички свои оставила и опять ушла. И просила никому не говорить, — и офицер опять пустил слезу.

— А во что она оделась? — уже более мягким тоном поинтересовался Андрей.

— Она ж на своем автобусе приехала — целый баул вещей захватила.

— Куда Ирина вещи свои сложила, которые принесла?

— В ее сундучке они, показать могу.

Андрей, выгнав всех из комнаты, взломал замок большого ящика, стилизованного под старинный сундук, долго разбирался в вещах Ирины и, судя по его победному виду, не пожалел о потраченном времени.

— Все остаются тут. Девчонку, если появится, удерживайте без применения средств насилия. Лучше в таком случае позвоните ее отцу, в особняк, — он подскажет правильную линию поведения. А я тоже еду в особняк, — объявил Артюхов.

Андрей испытывал редкое чувство удачи — он вез с собой материал огромной разрушительной силы, способной поставить точку и на карьере Долинского, и надолго упрятать за решетку его дочь.

В Приволжье он добрался только к утру. По дороге ему подумалось — раз уж мимо едет, хорошо бы набить морду этому знахарю.

В избе долго не открывали.

«Колдует над очередным своим зельем, старый пень!» — с чувством подумал о нем Артюхов, хотя, по логике вещей, именно Дерябину Андрей обязан своей хотя и только намечающейся, но уже близкой и неизбежной карьерой.

Наконец дверь хаты отворилась, и на пороге показался Владимир Евгеньевич. Артюхов затолкал его назад, в избу. Ошалевший старик оказал только символическое сопротивление.