Плетёный человек - [96]

— Здрасти, — вежливо поздоровался я, собрав башку из тросов. — Меня вы знаете. Кащей Бессмертный, — широко улыбнулся я. — А кто вы?

— На ху…кх-х-х… — зашипел перерубленной трахеей обезглавленный матершинник.

— Чтоб не было непонимания — мне на вас похер. Совсем. Не жалко, не страшно. Ответ на вопросы — живёте, сколько сможете. Ложь, вопросы от вас, оскорбление — смерть. И он, — отшвырнул я тросами тело. — умер ОЧЕНЬ легко. Но! Следующий будет умирать не меньше получаса. А может, и выживет. Но ему никто не позавидует. Не тратьте моё время. Пожалуйста, — попросил я.

Сработало, впрочем, я в этом особо и не сомневался — ужас от головы в сплетении тросов, пробитые ступни и ладони… А я ещё слегка шевелил тросами. В общем — раскололись.

Силовики, отряд. Выжили во время конца — были на какой-то то ли база отдыха, то ли ещё что. Держались вместе, в новом Мире оказалось… не нужны. Сталкеры — нужны. А профессиональные убийцы — не при делах. Точнее, дело-то найти могли… Только скоты поганые. Не хотели “горб ломать”, не для того “пот лили и жизнью рисковали”.

И не простые бандиты, нет. “Работали” по сталкерам с серьёзной добычей, на обратном пути. И не в наших краях, в основном. У сволочей был… Дракон. Один из них изменился, и то ли приручил, то ли ещё что натурального дракона. Не особо огромного там, но отряд и добычу зверюга на пару-тройку сотен километров тягала.

И, соответственно, веселились ребятушки “в широком ареале”, на нескольких отдалённых торжищах считаясь “охеренно везучими сталкерами”.

Мрази и твари, мимоходом отметил я, пробивая брюхи троице и разрывая требуху.

— Пока-пока, — озвучил я, скорчившимся мразям, собираясь. — А вот дракон — херово. Добычу тут тырить некому, это хорошо, — отметил я, натягивая сбрую и рогатку. — Живите, сколько сможете, — дозволил я корчащейся троице на прощание.

И рванул к колбасе. Что там дракон может натворить — чёрт знает, но мне это заранее очень не нравится.

И, выскочив между домов, я увидел, что опасения были не на пустом месте. Колбаса была внешне цела, но валялась на боку, с гнутыми стволами стреляла. Колёса, обращённые вверх, дымили, но не горели — там не резина, а что-то полунебывальское.

А, на паре десятков метров сверху, мерно взмахивая крыльями, бултыхался изумрудно-зелёный дракон. Точнее, виверна, наверное — лап две и крыла, отметил я.

Тварь была в какой-то сбруе, а поверх сбруи виднелась башка, видно, того самого Синего, драконовода.

Неудобно-то как, посетовал я, вскидывая руку с рогаткой. Попасть в поганую башку на бултыхающейся тварюке было нереально. Но, пока я выцеливал, дракосволочь обдала колбасу клубом изумрудно-зелёного, в тон шкуре, пламени. С небывальщиной. Так что выпалил я парой стрелок. Не попал, но дракон дёрнулся — ему прилетело, хоть видно было — “не тот калибр”. Этой сволочи в бошку надо, или сердце какое. Только непонятно, где оно, да и есть ли у дракона сердце.

Но себя я обозначил, а дракон стал набирать высоту. Я же тратить стрелки не стал — чтоб в меня плюнуть, твари надо развернуться. Жопами драконы вроде не пылают, это прерогатива людей.

Ну а в башку я стрелки и разряжу, а там посмотрим.

Колбаса, к счастью, и после этого плевка не особо пострадала, а вот по мне погонщик дракона несколько раз выстрелил, пока его скотина разворачивалась.

— Не попал, — отметил я противным голосом.

Вражина вряд ли услышал, но стрелять перестал. Ну, иди ко мне, моя прелесть… И да, взлетевший дракон развернулся, раскрыл пасть, схлопотав ей пару стрелок… и не умер! Плюнул клубом изумрудного пламени хер знает куда, замотал башкой, завихлял в воздухе — но не помер! Стограммовые стрелы из чугуна, на субзвуке, млять!

Не психуем, Кащей. Хер с ним, с зелёной рыбкой. Шесть стрелок. Чугуний. Они разрушаются при попадании. Крылья-перепонки. Никакая небывальщина не справится, так что дыры будут.

Фактически залпом выпустил в мотыляющуюся тварь остаток стрелок. И стал, успокоившись, осматриваться. Не сработает по крыльям — буду метать тросами… Да всё, до чего доберусь, то и буду метать, логично заключил я, приглядывая подходящие каменюки.

Но не понадобилось — дракон бултыхался метрах на пятидесяти, но троица рваных дыр стала заметна с земли. Забил крылами, взревел противно, и всё также размахивая дырявыми крылами, полетел к земле.

— Ну ты ещё выживи, — удивлённо произнёс я, на что мне ответил рёв шмякнувшегося за развалинами дома дракона. — Это, вообще-то, шутка была, сволочь ты такая! — искренне возмутился я.

Ну ладно, значит, надо тварь добить — небывальщиной от неё шарашит знатно, регенерация колдунской может быть в самом прямом смысле слова. И синюю скотину проверить надо.

Впрочем, на синюю скотину я наткнулся, огибая дом — хрен знает, с какой высоты навернулся тип, но ему хватило. Изломанное орочье тело с синими полосками под перекошенными от сломанного черепа буркалами.

— Ну, туда и дорога, — пожал плечами я. — Хотя допросить бы… Кто-то вас на нас навел же… А и похрен, — махнул я рукой, и почесал за дом.

Впрочем, тварь хоть и выжила, но пафосного боя злобного Кащея с бедной фауной не вышло. Скорченный, скрюченный дракон явно был не слишком боеспособен. Но этим тварям в мифах приписывалась мстительность и злобность. А гринписовцев и прочих долботрахов… оглянулся я, на всякий… Да, точно: психов всяких вокруг нет. Только я.