Плетёный человек - [42]

А Леший, соответственно, заявил: “нет мне туда ходу”. И, по логике, выходит, что буйство растительное вызвано не “глобальной” причиной, вроде изменения топологии какой и прочего. А именно локально, соотвествующими “хозяевами областей”, в виде нечистиков. Или конкретным воздействием разумных, как с рожью вокруг Зелеинюков. И опять, блин, забыл глянуть, что вокруг Арискино растёт, посетовал я. Вот как скрыт какой Берегиня на местные поля наложила.

В принципе — могла. Вот только нахрена? Даже если там луга разливные маковой конопли, что крайне маловероятно — то нафига?

Или я, всё-таки, раздолбай? Обдумал я этот момент и решил, что “всё возможно”. И забил: начиналось “интересное”.

Интересное выглядело как фонящее небывальщиной казнильное устройство. Палки, крест накрест сложенные, для мучительной казни предназначенные.

Правда, эти были маловаты для человека, но прототип оттуда. Воткнуты эти палки на обочине, и фонили они небывальщиной. Какой — чёрт знает, в сортах я не разбирался (почему, собственно, и собирался учиться, в “необоримые мячи ярости” с рук — не слишком верилось).

Подумал я, да и совсем замедлился. Дело в том, что небывальщина от креста была неприятна. Скажем так, не только ощущалась, как небывальщина, но и неприятно покалывала. Не травматично, но сам факт явного “отторжения” настораживал.

Через пару десятков метров высился очередной крест. Потом — ещё. И, наконец, выбитая на нескольких досках надпись, можно сказать — шильда:

Владения Господа нашего, Всемилостивого и Всеблагого. Без зла в сердце и греха на душе — проходи.

Так, прикинул я. В сердце у меня кровь или металл. Точно не зло. На душе у меня ничего нет: она — субстанция эфемерная, в качестве полки или ещё какого покладочного места не годится. Так что в “граничные критерии” точно подхожу. Ну а кто не согласен — дурачьё, а мнение дурачья нам не интересно.

Но вообще — что-то меня место начинает напрягать. И вообще, не зря ли я сюда полез? Подумал я, да и решил, что не зря. И дальше тронулся (надеюсь, только в прямом смысле, хотя и не критично это).

Редкий лес через километр подошёл к концу, а мне открылись даже не поляны, а именно поля. И орда жёп, обращённых к небесам. В знак глубочайшего уважения к их обитателю, несомненно.

А ещё поля были… обычными. И коровы вдали — стандартными: “бурёнка истощённая, суповая, среднерусская”. Такое, ностальгическое, но особо то и приятное зрелище.

Жёпы на мое появление отреагировали, но не сказать, чтобы особо бодро. Так, несколько из них продемонстрировали наличие у них лиц, не более того.

Ну и ладно, а я в село. Кстати, село было как село. Никаких оград и прочего, и домишки характерные.

И вот что-то мне не нравилось. Царапало что-то, причём помимо явно не роскошного быта, покалывающе-неприятного ощущения от небывальщины. Что-то ещё, чего я сформулировать не мог, но вот на въезде на раздолбанную улочку — до меня дошло.

ТОЛЬКО люди. Никаких металюдей, которые составляли половину и более всех виденных мной популяций. Далее, ну одежда — колхозная, только все, вообще все бабы — с платками. А мужики, из тех что рожи из-за жёп демонстрировали — ещё и с бородами.

Окончательно меня в “сугубо-человеческой” популяции Благого убедило то, что меж домами сновали спиногрызы разных возрастных групп, а на околицах тусовалось замшелое пенсионерие. И все — только люди. Всё же видисты? Не как меллорнские: там, послушав истории, я вынужденно признавал, что отношение к тифлингам ситуативно-оправданное. А именно полноценные, типа нелюдь — в землю, и не к гнумам?

Ну, возможно. И объясняет “замшелое” аграрство. С религией связано? Тоже возможно. Книжку я читал, “по образу и подобию” там было. И тех же негров, в разные времена, разные последователи за людей не признавали, например.

Другое дело, что нет ограды. И вдали трактор какой-то гудит, что опять же — дело невиданное, по нынешним временам.

Последователи Идеи Великой Энтропии дело своё знали, и техника вне селений ни хрена не работала. Только уже современные, маготехнические автоматы, которые для пахоты и прочего подобного вроде как и не использовали: слишком они трудоёмки, проще сажать и помогать магией, а то и на семена воздействовать, как рассказали ведьмы.

Или с нечистиками договариваться — насколько я могу судить, луговые и полевые на территории Арискино были застроены и отрабатывали дары.

А тут что-то трактором пашут, мда. Не плохо, но странно. И я — новенький, на технике. А ни одна зараза, или даже хороший человек (если тут такие и водятся) ко мне не подошла и не заговорила. Глаза местные не опускали и прочее, но к контакту интереса не проявляли от слова “совсем”.

Но в центре села возвышалась церквушка. Не сказать, чтобы покосившаяся, или наоборот там — храмина какая. Такая, деревянная, с золочёными луковицами. В общем, наверное, стандартная.

И вот от неё прямо шибало небывальщиной, пульсировало, как будто билось сердце. Даже голова болью в такт запульсировала, отстранённо отметил я.

Ну ладно, байк у меня, как свойственно всяким, хрен сведут (а потом покаются — и всё хорошо, куда деваться) — он на моём приводе. Так что оставил я его в сторонке и потопал к церквушке. В принципе, если тут просто эта небывальщина шарашит, то и чёрт с этим местом, по большому счёту. Хотят жить “как раньше” — пусть живут. Правда, тут народ пропадал, причём не только люди… Посмотрим, не стал забивать голову я, выходя на окружающий церквушку погост. В смысле газон или площадь. Ну, в общем, место вокруг, да.