Пленники Оберона - [12]

— Не совсем то, но близко… Это обитатели симуляции: те, кто были созданы в качестве статистов… для придания симуляции большей правдоподобности. Это эрзац-личности, наборы клише, штампов, воплощения конформизма… Они думают, что они думают, но это единственное, что они думают на самом деле. Хотя… — помедлил я, — не все так просто… Были случаи, когда и симулякры становились личностями… Таковы, к примеру, некоторые ИскИны… В прошлом к созданию симулякров прибегали в целях экстраполяции каких-либо ситуаций, событий, но позже общественное мнение землян осудило такую практику. Создание симуляций — творчество, в котором преуспели многие, и не только ИскИны, но создание симулякров — преступление, следствием которого станет всеобщий бойкот, социальное отчуждение, остракизм… Но я отвлекся…

Итак, Юрий с Женни оказались заперты в симулякрах, в очередном поганом мирке, который местный Господь-шизофреник соорудил в качестве реконструкции Нового смутного времени в России. Замысел понятный: забросить пленников в очередную «быструю» симуляцию, в которой их, растерянных, страдающих амнезией, — пускай уже и не пожизненной, а только до синхронизации с вражеским Криптом, — быстро сожрут какие-нибудь динозавры, или запытают до смерти фашисты, или принесет в жертву лесным богам племя дикарей-людоедов — значит лишний раз перемещать данные, о чем распоясавшийся враг наверняка узнает; замедлять ход времени в одном из таких миров — тоже, что и оставить для него записку: «искать здесь». Выход: переместить подопытных в мир, в котором нет ни динозавров, ни лагерей смерти, ни людоедов, а есть покорный царю и церкви специально созданный народ, опекаемый Охранкой и попами; переместить уже без всякой амнезии, а запереть, загнать на уровень подсознания, в случайно выбранных симулякрах, превратив тех в «тюрьмы для разума»… на ближайшие двадцать лет — достаточное, по мнению божка, время, чтобы избавиться от «раковой опухоли» в своем железе и Крипте, — ухмыляюсь я.

— Постой, — говорит Аннет, — я поняла, что ты говоришь про наш мир. Все это звучит, конечно, как… как фантастика… Но какие еще «двадцать лет», почему двадцать?.. и что потом?

— Потом произойдет то, за что боритесь вы: ты и твои товарищи, — Империя рухнет. И не только империя… Если, конечно, божок не вздумает продлить эту мечту любителей «крепкой руки» из прошлого… Но похоже, что здесь он придерживается исторической достоверности, — добавляю я.

— Ты говоришь о революции, Володя?

— Да, Анечка, о революции. О настоящей Мировой революции.

— Значит, — задумчиво проговаривает она каждое слово, — ты из… из будущего, и ты — не мой Володя… — это ты пытаешься сказать? — На ее глаза наворачиваются слезы. Нет-нет, вот этого не надо, девочка. Это перебор… Хм… уже Володиным сленгом заговорил… Я протягиваю руку и глажу ее по голове. — Значит, — продолжает она, — меня на самом деле нет? И тебя… моего Володи — тоже нет? Мы — всего лишь… — первые капельки уже катятся по щекам Аннет.

— Тихо, — я продолжаю гладить ее по голове, — тихо… Ты есть. И твой Володя есть. Он никуда не исчез. И не исчезнет. И ты не исчезнешь — это я тебе обещаю — я — Юра Маэль — землянин, родившийся на свет двадцать восьмого ноября две тысячи двести девяносто второго года — обещаю тебе: и ты и он увидите реальный мир.

При последних словах она смотрит на меня так… Ну, все, хватит. Пора это заканчивать…

— Все то время, что мы с тобой говорим — а это малые доли секунды в базовом времени — идет война. Сейчас почти восемь миллионов моих копий удерживают блокаду этого мира в Крипте; сражение идет также и в базовой реальности — в ядре и на поверхности Оберона. Сегодня днем я уничтожил Администратора — нечто вроде слуги Эмидиуса, — это был тот самый священник, о котором я тебе рассказывал; других Администраторов в этом мире больше нет, и симуляция стабильна: там, — я кивнул в сторону окна, за которым уже давно стемнело а вдоль проспекта зажглись фонари, — бдят Оглоблин с Хлебовым — патриотичные симулякры, думающие о себе, что они охраняют «особый путь» и «духовные скрепы»; но о них мы можем не беспокоиться.

Скоро все закончится. Верь мне. Одна из моих копий сейчас находится в Главном Каталоге Крипта, в особом мире, в котором внутренние элементы симуляции напрямую связаны с внешними компонентами ИскИна, такими как: энергостанции, нанофабрики, транспортная система и средства внешней связи. Копия содержит в себе плоды тысячелетних, — я говорю о внутреннем, субъективном времени Крипта, разумеется, — разработок в области взлома и перехвата управления. Это «камикадзе», цель которого — захватить управление внешней наномашинерией и передать сообщение на Землю. Ждать осталось недолго.

— Не знаю почему, но я хочу тебе верить, — она шмыгает носиком, пальцами размазывает слезы вместе с тушью, заставляет себя улыбнуться мне.

— Вот, возьми, прочти это, — я беру со стола записку и подаю ей. — Ничего не бойся. Помни мое обещание.

Аннет разворачивает листок…

Я протягиваю руку к стене и мыслекодом отключаю оболочку Администратора Гедеона. Иссохшая плоть хлопьями опадает с руки, обнажая белые кости. Я смеюсь: