Пленники компьютерной войны - [20]

Потом все восстановилось. Дети нервно хихикали. Го­лубь вернулся на экран.

—В какой-то момент мне показалось, что началось землетрясение, — спокойно сказала Харуко.

—Землетрясение? — воскликнул Бен. — Но пока мы здесь, землетрясение вряд ли случится, правда?

Его гнев выдохся, и страх снова вселился в мальчика.

—Возможно, оно уже произошло, но ты его не за­метил, — сказала Шез, когда они вышли из Детского Зам­ка и последовали за Харуко на улицу. — Каждый месяц в Токио бывает несколько мелких толчков.

—А насколько сильными они должны быть, чтобы их воспринимали всерьез?

Бен с тревогой огляделся по сторонам. Широкая ули­ца, по которой они шли, и узкие переулки, отходившие от нее, выглядели в равной степени уязвимыми перед буйством стихии. Что делать, если начнется землетрясе­ние? Прятаться под стол или запереться в ванной, как люди делали во время урагана Трейси? Страх незаметно закрадывался в его душу. Раньше он никогда не тосковал по дому и не подозревал, каким сильным может быть это чувство.

—Как люди могут постоянно жить под угрозой зем­летрясения? — спросила Элейн. — На их месте я бы и шагу ступить не могла.

—Тайфунное сознание, — туманно сказала Харуко. — Люди наглухо закрывают свой разум до тех пор, пока не приходит беда. А когда все заканчивается, они забывают об этом.

— Они строят специальные убежища, укрепляют зда­ния?

— Нам говорят, что бояться нечего, — продолжала Харуко, словно не услышав вопроса. — Очень по-японски. Мы знаем, что должно случиться, мы получили предупреждение, и поэтому нам кажется, будто все будет в по­рядке. Но землетрясение в Кобе доказало, что мы оши­баемся.

— Ну и дела, — пробормотал Бен себе под нос. — Луч­ше бы я остался дома!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

От Токио-эки до Хамамушико, через Шибайю и Хараюко... Мидори внимательно следила за названиями станций, стоя в вагоне, чтобы не пропустить Шинцзуку. Но, сойдя наконец с поезда и оказавшись на платформе, она вскоре обнаружила, что не в состоянии покинуть станцию. Это было самое запутанное место, где ей до сих пор приходилось бывать. Мили крытых перронов вели ее в непонятном направлении, а потом она внезапно оказывалась на прежнем месте. Несколько раз она про­сила показать ей нужный выход, но, хотя люди подробно объясняли дорогу, она так и не сумела в точности вы­полнить их указания.

Миниатюрный жёлто-голубой робот-уборщик ездил по коридорам, из него звучала короткая мелодия из «Ле­бединого озера». В сознании Мидори она тесно переп­лелась с воспоминаниями о матери до ее болезни, когда они собирались вместе отправиться в балетную школу.

Потом они купили компакт-диски и слушали «Лебединое озеро» дома... в то время Мидори ещё надеялась стать балериной. Но её мама заболела так тяжело и умерла так быстро, что об этом пришлось забыть. После её смерти Мидори ещё несколько раз слушала музыку Чайковского, когда ей хотелось плакать, а потом решила, что ненавидит этот балет за его слащавую сентиментальность, и спрятала компакт-диск в самый дальний ящик стола.

Проходя мимо робота в третий раз, Мидори остановилась и с досады прикрикнула на него:

— Прекрати играть эту дурацкую мелодию и покажи мне, как выйти отсюда!

Мелодия оборвалась на одной звенящей ноте. Робот застыл. Затем, к изумлению девушки, он послушно поехал вперёд. Она последовала за ним, безошибочно находившим дорогу через толпы людей. Через некоторое время робот остановился у эскалатора: очевидно, он не мог сам въехать туда.

Мидори увидела наверху дневной свет. Она поднялась по эскалатору, и там что-то заставило её повернуться и посмотреть вниз. Робот издал ободряющую трель из «Лебединого», прозвучавшую с утроенной скоростью, — и покатился прочь. Мидори почувствовала себя одинокой, но затем увидела указатели с информацией о том, как пройти к нескольким отелям, среди которых был и «Хилтон». Она пошла по длинному бульвару, ведущему к Центральному парку Шинцзуку.

Тем временем робот отправился на поиски лифтам Ему пришлось подождать, пока не появился человек, нажавший на кнопки; потом он вкатился в кабину, поднялся до уровня улицы вместе с пассажиром и поехал по бульвару вслед за девушкой.

Мидори вошла в «Хилтон». Холл был огромным и поражал своей роскошью, но она неоднократно останавливалась в дорогих отелях со своим отцом, и обстановка не смущала её.

Она решила не спрашивать о Хейфордах у регистрационной стойки, где кто-нибудь мог запомнить её лицо. Оглядевшись по сторонам, она подошла к одному из платных телефонов и набрала номер приёмной отеля, воспользовавшись остатком счета на своей телефонной карточке. Она попросила соединить её с доктором Хейфордом по-английски, а не по-японски. Свою историю она заблаговременно сочинила в поезде.

Когда в трубке послышался мужской голос, Мидори заговорила самым тёплым и дружелюбным тоном:

— Здравствуйте, я подруга Мидори Ито.

— В самом деле? — Голос Роберта тоже сразу же стал тёплым и дружелюбным.

— Мидори очень надеялась познакомиться с вашим сыном, но, к сожалению, ей пришлось уехать. Если Эндрю захочет, я могу показать ему город, познакомить с достопримечательностями...

— Очень любезно с вашей стороны. — В голосе Роберта послышалось сомнение.