Пленники Барсова ущелья - [54]

— А я считаю, что мы и сами можем принять тебя в пионеры, — неожиданно заявил Ашот. — Ты вполне за служил это.

— Правильно!

— Верно!

Ребятам очень понравилась идея Ашота, а Асо — тот Даже вспыхнул, на лбу выступили крупные капли пота.

— Кто против? — желая соблюсти необходимые формальности, важно спросил Ашот.

Но кто же мог быть против? Даже Саркис и тот с улыбкой посмотрел на пастушка.

Ашот снял с себя красный галстук и повязал его на шею смущенного мальчика.

— Ты должен принести присягу, дать клятву, — сказал он.

— Я постараюсь жить так, как надо, — тихо сказал Асо. — Я постараюсь сделать в жизни что-нибудь очень нужное, полезное людям. Поверите — хорошо, а не поверите — увидите. Вот моя клятва.

— Замечательно сказал, — захлопал в ладоши Гагик. А Ашот, воодушевившись, внес еще одно предложение:

— Мы должны будем позаботиться о том, чтобы Асо вышел из Барсова ущелья, научившись читать по-армянски.

— Читать? Значит, мы так долго здесь пробудем? — разволновалась Шушик.

— Нет… Асо очень быстро станет грамотным, — успокоил ее Ашот. — Ведь кое — что он все — таки знает…

Весело пела в этот вечер свирель Асо, и на сердце у ребят было легко. Они радовались и тому, что их друг стал пионером, и тому, что тропа, ведущая к свободе, все больше расчищалась, и спасению Саркиса,

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ О том, что перед бурей всегда бывает затишье

На следующее утро Асо вошел в пещеру и, разостлав на земле свое аба, высыпал на него из карманов целую горку мушмулы, хорошо созревшей, крупной. Растроганный отношением к нему товарищей, он почти не спал эту ночь и еще затемно отправился добывать для них еду.

— Это для работающих и для больных, — распорядился «эконом» Гагик.

От своей доли он отказался и вышел, позвав за собой собаку.

— Пошли, Бойнах, на охоту. Не позавидую я сейчас зверью Барсова ущелья!

Собака молчаливо согласилась. Таков Бойнах: его всегда можно подкупить лаской.

Ашот и Асо, набив карманы мушмулой, отправились работать на Дьявольскую тропу, Шушик — в Дубняк за топливом.

Пользуясь отсутствием товарищей, Гагик похвалялся перед собакой:

— Ах, поглядел бы ты, Бойнах, сколько орлов сбил бы я с неба, будь у меня в руках охотничье ружье!

Но собака, казалось, только усмехалась — знаем мы тебя. Ведь за все время, проведенное в ущелье, ей не пришлось увидеть и одной птички, подстреленной Га — гиком.

Снег оставался теперь только внизу, на плато, да на западных склонах ущелья. А на восточных и южных было сухо и тепло. Поэтому Гагик предпочел отправиться именно туда.

Скалы громоздились здесь целыми этажами, одна над другой, и только неширокие терраски разделяли их. Тут, на редких клочках почвы, росла желтая трава да кое — где виднелись низкие кусты, Гагик не взял с собой ни лука со стрелами, ни пращи — он и сам не надеялся на добычу.

Добрый час покружив по ущелью, мальчик не встретил никаких зверюшек, а ягод раздобыл мало, всего одну горсть барбариса, такого кислого, что его невозможно было есть. «Такая кислятина хороша только с жирным пловом, а на голодный желудок она не рассчитана», — огорченно рассуждал Гагик, продолжая осматривать кусты. И вдруг к одному такому кусту, росшему на небольшой плоской терраске, с лаем бросился Бойнах.

«Почуял запах животного», — мелькнуло у Гагика, и он крикнул:

— Держи, держи крепко! Не упускай, я иду! — и по лез по крутому склону вверх.

Ноги у Гагика подгибались, сердце сильно билось, «Не заболел ли я? — вдруг испугался он и, сев на камень, покупал свой пульс. — Нет, пока еще бьется… Так чего же я расселся?»

— Не упускай, Бойнах, не упускай, иду! — снова крикнул он псу и торопливо поднялся.

А Бойнах продолжал злобно лаять, и то всовывал гол лову в кусты, то отскакивал, словно ужаленный.

Когда Гагик подошел, пес поднял голову. На его черном носу виднелись капли крови. «Ну что я могу поделать, когда его и схватить — то не за что?… — говорил взгляд собаки. — Едва подойдешь — свернется в клубок, да еще в какой! Весь в острых иглах! Попробуй, тронь!..»

У бедного Бойнаха не только нос, но и губы и язык были поколоты.

— Пусти, это не твоя забота, — отстранил Гагик собаку. — Нашел — и ладно, остальное — дело мастера. Подумаешь, еж! Мяса в нем не больше, чем в курице. Тоже обрадовал! Эй, Шушик! — громко крикнул он, наклонившись к пещере. — Слышишь, Шушик? Запрягай телегу, надо ежа домой переправить.

— Погоди, Гагик! — тоненьким голоском отозвалась девочка. — Не трогай его, я иду…

«Не трогай»! Не сошел же он, в самом деле, с ума, чтобы трогать этот колючий шар! Подтолкнув ежа ногой, Гагик подставил свою шапку, вкатил в нее добычу и торжественно понес товарищам.

— Пошли, Бойнах! — окликнул он пса. Но тот словно не слышал.

— Пойдем, дурной! — уговаривал Гагик. — Ты на его колючки не гляди. Там, внутри, полно мяса и жира. Идем, получишь свою долю.

Но собака упорно не желала расстаться с какой — то расщелиной в камнях. Она то подскакивала к ней, то отскакивала, сердито рыча.

Гагик остановился:

— Что там? Что-нибудь еще нашел? Правда? Скажи…

— С кем это ты разговариваешь? — торопливо подошла Шушик. Она с трудом переводила дыхание.

— С Бойнахом. Пойди-ка погляди, чего он там лает. Нашел что или просто так?