Пленники Аксиса - [97]

По сути, я был единственным звеном, соединяющим всю эту разномастную кампанию, да и то связь эта держалась кое-как. Одно радовало — среди самих землян конфликтов я не заметил. Все старались держаться вместе, помогать друг другу. Эти люди сейчас были одни против всего мира, и рассчитывать им приходилось только на себя.

По поводу себя самого у меня складывались двойственные чувства. С одной стороны, я тянулся к соплеменникам. Но при этом понимал, что я для них тоже отщепенец. Свой среди чужих, чужой среди своих. Тот же Матвей мне об этом говорил напрямую. Да, все они понимали, что я тоже с Земли, что я помог им освободиться от Волкобоя и выбраться из той мясорубки, в которую превратился Крысиный замок. Но этого было мало, чтобы они смогли доверять мне, пошли за мной, как за лидером.

Сам я, впрочем, лидерскими амбициями никогда не выделялся, по складу характера был скорее индивидуалистом. Но за последние дни окончательно убедился, что мне понадобится на кого-то опираться, чтобы достичь поставленных целей. Аксис — это мир кланов, больших и малых. И, возможно, эти оборванные, грязные, уставшие гелоты, собравшиеся сейчас вокруг костра, станут ядром для моего собственного маленького Дома.

Но это всё пока в перспективе. Сейчас предстояло разобраться с более насущной проблемой. Великая Ткачиха, заигравшись с паутиной судеб, свела в одном месте нескольких очень разных людей, и — так уж вышло — я и среди них был единственным связующим звеном. И это надо было попробовать как-то использовать.

Мы расположились за отдельным маленьким костерком, который Харул разжег, используя небольшие брикеты какого-то прессованного сухого топлива. Они горели ровным бесцветным пламенем, в свете которого лица рассевшихся вокруг людей приобрели странноватый бледный оттенок. Еду мы не готовили — только Хестия грызла узкие полоски чего-то, по запаху напоминающее вяленое мясо. Настроение у всех было настороженное и угрюмое, особенно поначалу. С первого взгляда было заметно, что мы не питаем друг к другу особой симпатии.

Разве что Энки был в своём репертуаре — невозмутим, ироничен и слегка загадочен. Его происходящее, кажется, даже забавляло.

— Немного вина? — предложил он, пытаясь разрядить обстановку.

Пробка с тугим щелчком покинула горлышко, и он, втянув ноздрями запах, блаженно улыбнулся, прикрыв глаза.

— М-м-м, боклерское красное… Когда-то оно украшало столы аристократии всех королевств Континента. Немного передержанное, но, кажется, это не испортило букета.

Он сделал небольшой глоток и, посмаковав напиток, покачал головой:

— Нет, определённо не испортило. Ну же, попробуйте! Как видите, оно не отравлено.

Подняв бутылку, демон широким жестом предложил её остальным.

— Я не собираюсь пить твоё пойло, демон! — проворчал Зверь.

Захна промолчала — она сидела по правую руку от гиганта, чуть позади него, так что её было едва видно. Регина проигнорировала предложение и даже, кажется, оскорбилась. Харул сидел неподвижно и отстраненно, так что немудрено было и вовсе забыть о его существовании.

— А я вот не откажусь! — беспечно отозвалась Хестия, чуть ли не выхватывая угощение из рук. Прожевав свою еду, она приложилась к запыленной бутылке. Вино ритмично забулькало в такт глоткам — кажется, разбойница собралась осушить посудину за раз. Это ей почти удалось — когда она, наконец, прервалась и громко отрыгнула, в бутылке, судя по звуку, плескалось уже на донышке.

Остальные наблюдали за Потрошительницей с разными чувствами — Энки откровенно веселился, Зверь был раздражен, Регина презрительно фыркнула, будто придворная дама, увидевшая что-то непристойное. Я же только тайком вздохнул, в очередной раз задумавшись, как вообще утрясти всю эту компанию, чтобы они не передрались. Нам ведь как минимум до утра куковать вместе.

К счастью, Энки пришёл мне на выручку. Вот уж у кого язык без костей.

— Смотрю я на вас и думаю — насколько же причудливо иногда переплетаются нити судьбы… — проговорил он, небрежным движением выуживая из воздуха новую бутылку вина.

— Не верю я во всю это жреческую болтовню! — проворчал Зверь, исподлобья наблюдая за ним. — Нет никакой судьбы.

— Ещё один! — усмехнулся Энки. — И что же, как не судьба, привела тебя сто с лишним лет назад в Лабиринт?

— Моя собственная гордыня. И глупость. И жажда власти. И много чего ещё. Но всё это — мой выбор, и расхлебывать его последствия мне тоже приходится самому.

— Ну да, ну да, свобода выбора… — с серьёзным видом покивал головой демон, хотя в тоне его явно сквозил сарказм. — Вы, смертные, такие забавные. Вы видите облака, плывущие по небу, и тоже, наверное, думаете, что это их выбор — где зародиться, куда плыть, где пролиться дождём…

— Это ты к чему, четырехглазый? — снова отхлебывая из бутылки, нахмурилась Хестия. — Намекаешь на то, что это ветер гонит облака? Так это и дурню понятно!

— Угу. Ветер. А есть ведь ещё и силы, которые этот ветер вызывают. Но смертный видит лишь облако, плывущее по небу. А иногда и вовсе путает его с отражением в пруду…

— А, ну ясно, — отгрызая кусок от полоски вяленого мяса, насмешливо отозвалась разбойница. — Мы все — тупые смертные, тычемся, как слепые щенки. А ты-то не такой. Только что ты здесь тогда застрял-то вместе с нами?