Пленники ада - [21]

Он самодовольно потер руки и открыл папку, вытаскивая оттуда два листа официальных бланков и копирку.

— Ну-с, с вас, пожалуй, — он ткнул в сторону Карела кончиком шариковой ручки.

— Послушайте, инспектор! — возмутился Карел. — Вы запросто можете позвонить в институт Женерро и выяснить, кто я такой.

— Вы пациент?

— Нет, я врач!

— Очень ловко придумано, — заметил Харрис. — Взгляните на часы, вряд ли там кто-то еще остался, кроме больных и санитаров.

Карел взглянул на часы и убедился, что в клинике действительно уже нет никого, кто мог бы подтвердить этому болвану — полицейскому, что он является ее сотрудником.

— Вот видите, — заулыбался Харрис. — Я думаю, что вы пробудете в участке до утра, если, конечно, вы никого не ограбили.

— До утра? — ужаснулась Керсти. — Но мистер Харрис…

— Да-да-да, мисс. До утра. Закон есть закон, и никому не стоит идти против него.

— Это противоречит Конституции. Мы не нарушали закон!

— Вы нарушили общественное спокойствие. Посеяли волнение среди окружающих вас людей, создали панику…

— Панику создали вы, — резко сказала Керсти. — Вы схватились за свою кобуру.

— Я действовал в рамках закона…

— Да пошел ты к черту! — в сердцах крикнула Керсти и отвернулась, сверля глазами стальной сейф.

— А на вас, мисс, — продолжал полицейский ровным голосом, — Можно наложить штраф за оскорбление полицейского во время исполнения им служебных обязанностей. Но я человек мягкий и этого делать пока не стану. На первый раз. Просто я понимаю: вы в таком состоянии сейчас, что не можете контролировать свои действия.

— Перестаньте издеваться, — вмешался в разговор Карел.

— А вы сядьте, молодой человек. Не горячитесь. Будете отвечать, когда я вас об этом попрошу. Успокойте лучше свою мисс.

— Не надо, — убрала руку Карела Керсти. — Все нормально.

— Вот и хорошо, — подытожил полицейский. — Итак, ваше имя, молодой человек.

— Карел Макгрей.

— Где вы работаете?

— Черт!

— Отвечайте на вопрос, Карел Макгрей.

— Институт Женерро.

— Кем?

— Врач. Врач-психиатр.

— Ясно, — Харрис заносил сведения в протокол, царапая по бумаге и выводя маленькие кругленькие буквы, изредка потирая кончиком ручки себе за ухом. — Это, случаем, не ваша пациентка, которую вы решили соблазнить, воспользовавшись слабостью ее ума?

— Послушайте, вы! — взревел Карел.

— Сядьте, мистер Макгрей, — он указал рукой на стул. — С вами все. Мне неприятно задавать вам вопросы о вашей интимной жизни, но того требует закон, и его надо уважать. Теперь с вами, мисс.

Сержант придвинул к себе чистый лист бумаги.

— А потом вы расскажете, что произошло. Вообще-то вас надо допрашивать раздельно, но вы мне нравитесь, ребята, а я по натуре человек мягкий.

«Боже мой, — выдохнула Керсти. — Если он узнает о расследовании в доме отца — мы пропали».

— Ваше имя, мисс.

— Я… сестра Карела… двоюродная, — с замирающим сердцем сказала Керсти. — Я приехала к нему из Белфаста. Мое имя… Керсти Макгрей.

Карел удивленно посмотрел на нее, но Харрис, кажется, этого не заметил.

— Вот видите, — развеселился полицейский. — Я был не далек от истины. Сначала вы сказали, что вы невеста этого человека, потом сестра, а затем, может, и… сообщница?

Дэйв Харрис, сложил руки на животе, торжествующе посмотрел на них.

* * *

Тифони сидела в своей комнате, сосредоточенно складывая закрученные и изогнутые детальки головоломки. Игрушка явно не хотела собираться, и Тифони беспрестанно меняла положение частей. Волосы спадали ей на глаза, закрывая лицо. Она не обращала на это внимания, оставаясь неподвижной, и не замечала, как стрелки часов над дверью медленно скользят по циферблату, отсчитывая секунды, минуты и часы непрерывно текущего времени.

Сейчас она была подобна жрецам бога Брама, поддерживающим равновесие в природе без устали, днем и ночью, передвигая по восьми алмазным спицам шестьдесят четыре золотых кружка. Да она была выше времени, выше сознания и выше жизни. Она была Тифони — ВЫЗЫВАЮЩАЯ АД.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Первые лучи утреннего солнца, пробившиеся сквозь приоткрытые шторы, застали доктора Женарта сидящим за столом.

Откинувшись на высокую спинку стула, он задумчиво смотрел в потолок. Костюм на нем был слегка помят, узел галстука ослаб. Было похоже, что минувшую ночь он провел не в постели. Покрасневшие глаза устало смотрели на девушку, сидевшую неподалеку от него на мягком подлокотнике кожаного кресла. Она курила, изредка поправляя свои волнистые, упрямо падавшие на глаза волосы, рукой отбрасывая непокорные пряди назад.

На вид ей было не более двадцати лет, но уверенный взгляд, манера держаться приводили к мысли, что на самом деле она вдвое старше. Голубое платье с белыми перекрещенными бретельками великолепно сидело на ней, подчеркивая достоинства фигуры. Вырез на спине показывал ее нежную тонкую кожу. Если бы не безобразный кровавый рубец, открывающийся и обнажающий голое мясо каждый раз, когда она поднимала руки, можно было бы подумать, что эта прелестная девушка впервые не ночевала дома и заставила своего отца беспокоиться за нее.

— Ты довольна, Джулия? — обратился Женарт к девушке.

— Вполне, — помедлив, ответила она и обвела взглядом комнату.