Пленники ада - [17]

— А откуда ты?

— Я из десятого яруса. Там лабиринтом правит Левиафан.

— Термическая форма?

— Нет, он уже не просто термическая форма, хотя и сохранил свои первоначальные свойства. Ты забываешь, что он был термической формой в эпоху Сатурна. Сейчас другая эра — другая и форма, близкая к той, что рисовала в своем воображении инквизиция. Они создали ее такой, какой она и осталась.

— А кто такие кенобиты? — осведомился Женарт.

— Первооткрыватели скрытых зон сознания. Яма первый открыл лабиринт и стал его демоном. Кенобиты тоже демоны в своих областях разума.

— Я бы хотел взглянуть на лабиринт.

— Ты будешь там.

— Нет, ты не поняла, — попытался объяснить доктор Женарт. — Я хочу очутиться там в своем собственном теле.

— Это возможно. У тебя в руках шкатулка.

— Но она же сделает из меня кенобита?

— Можно устроить, чтобы этого не произошло.

— Как? — оживился Женарт.

— Помоги мне достать кожу, а я помогу тебе попасть в лабиринт, — пообещала Джулия и потушила недокуренную сигарету, сломав ее в мраморной пепельнице.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Выйдя из душа в свободной белой рубашке, украшенной кружевными оборками, Керсти вытирала голову махровым полотенцем, когда в палату к ней ворвался Карел с искаженным бескровным лицом.

Он был встревожен, не найдя Керсти в «Игротеке». Находясь в полной уверенности, что она у себя в палате, он без стука влетел в ее апартаменты. И теперь, растерявшись, стоял и смотрел на нее.

Керсти, как ни в чем не бывало, продолжала вытирать полотенцем волосы. Чувствуя, что молчание затягивается она спросила:

— Что с вами?

— Все это правда. Все, что ты рассказывала о демонах и шкатулке, — голос, которым Карел произнес эту фразу, показался Керсти чужим и незнакомым. — Одевайся. Я должен помочь тебе уйти отсюда.

— Объясни толком.

— Нет времени.

— Или ты мне все объяснишь, — вспылила Керсти, шнырнув полотенце на постель, — или я никуда с тобой не пойду!

— Хорошо, — согласился Карел, — только ты пока одевайся.

Керсти открыла двухстворчатый шкаф и выругалась — ее вещей там не оказалось.

— Я принесу твою одежду, — Карел заглянул в шкаф, в котором ничего не было, кроме пустых болтающихся вешалок. — Я принесу одежду. Это я могу сделать. Я же врач.

Карел скрылся за дверью. В ожидании его возвращения Керсти опустилась на кровать, перебирая в памяти все случившиеся с ней за последнее время несчастья.

«В какую скверную историю я попала, — размышляла Керсти, подогнув под себя ноги. — Почему я? Почему? И отец… зачем Богу угодно посылать наказания на не сделавших ничего дурного людей? Ведь страдают обычно только обыкновенные люди. Что я сделала? Что сделал мой папа? Да и Джулия, она ведь не всегда была такой. В Бруклине она была нормальной. А была ли? Она же когда-то встречалась с Фрэнком. Не на свадьбе ли папы это было в первый раз, когда он немного перебрал и оставил ее одну? Может быть… Может быть…»

Дверь приоткрылась, на пороге появился Карел со стопкой чистого и отглаженного белья.

— Вот, — сказал он, отдал его Керсти и остался в комнате.

— Мне переодеваться в твоем присутствии? — спросила Керсти, лукаво улыбаясь.

Смутившись, Карел вышел в коридор. Керсти быстро сбросила с себя длинную рубашку, натянула джинсы и заправила в них белую блузку, порванную на спине. Чертыхнувшись, она накинула поверх нее кожаную куртку, которую когда-то во время дождя набросил на нее Стив.

Слезы навернулись на глаза. Ведь это было так недавно. Она заплакала, дав волю своим чувствам. Ей стало очень жаль себя. Жаль Стива, папу, Тифони… Всех.

Карел посмотрел на часы и постучал в дверь:

— Керсти, можно войти?

В ответ на это Керсти зарыдала еще сильнее, прижимая полотенце к лицу. Ее плечи содрогались, убитая горем, она упала на кровать.

Карел подождал еще немного и, стукнув в дверь, нажал на ручку.

— Господи, — вымолвил он, глядя на Керсти. — Что случилось?

— Отстань от меня, — сквозь всхлипы попросила Керсти.

— Но я не могу тебя так оставить. Успокойся, — Карел подсел к ней и погладил ее по плечу. — Успокойся, слышишь? Хватит плакать. Ну, пожалуйста.

Керсти понемногу приходила в себя, вытирая глаза полотенцем.

— Не три, — предупредил ее Карел. — Красные будут. Пусть лучше слезы сами высохнут.

— Спасибо, — поблагодарила его Керсти. — Но почему ты веришь мне? Ведь никто не верит. Ни полиция, ни доктор Женарт.

Карел усмехнулся и достал из кармана сигарету.

— Кстати, о докторе Женарте… Вот он-то никогда и не сомневался в том, что ты говоришь правду.

— Как?

— Очень просто. Я только что был в его доме.

— И что?

— Туда отвезли матрас из дома твоего отца… И я видел шкатулку, про которую ты говорила. Она хранится у Женарта под стеклянным колпаком.

— Матрас… — повторила Керсти словно во сне. — Значит его все-таки не уничтожили. Но ведь доктор Женарт должен был знать, что это такое?

— Да он и знал. Пролив на него кровь одного из наших пациентов, он вызвал твою мачеху.

— Джулию, — обреченно вымолвила Керсти.

— Да, Джулию, — перед глазами Карела проплыл ее образ. — Она была ужасна. На ней не было кожи…

— Джулия не заслуживает возвращения, — помолчав, со злостью сказала Керсти. — Это несправедливо. Мне нужна эта коробочка.