Пленник Зенды. Месть Руперта - [16]

План был смелый, смелее и безнадежнее того, который мы недавно привели в исполнение; но, слушая Запта, я увидел и сильные стороны нашей игры. Кроме того, я был молод и любил борьбу, а мне предлагали участие в такой игре, в которую, может быть, ни один человек доселе не играл.

– Мой обман откроется! – сказал я.

– Может быть, – отвечал Запт. – Пойдем в Штрельзау. Мы будем пойманы, как крысы в западне, если останемся здесь.

– Запт, – вскричал я, – я попробую!

– Молодец, – отвечал он. – Надеюсь, они оставили нам лошадей. Пойду посмотрю.

– Мы должны похоронить этого бедного малого! – заметил я.

– Времени нет, – отвечал Запт.

– Я успею!

– Что с вами? – осклабился он. – Я вас делаю королем! Ну, что же, хороните. Пойдите, принесите его, пока я посмотрю, есть ли лошади. Нельзя будет зарывать его глубоко, но едва ли это его огорчит. Бедный Иозеф! Он был человек честный!

Он вышел, а я отправился в погреб. Я поднял бедного Иозефа на руки и вынес в коридор, а оттуда к входным дверям дома. Около них я положил его на пол, вспомнив, что следует найти заступы для нашей работы. В эту минуту Запт вернулся.

– Лошади здесь, между ними родной брат той, которая принесла вас сюда. Но вы можете освободить себя от этого труда!

– Я не уеду, пока не похороню его!

– Нет, уедете!

– Ни за что, полковник Запт, даже за всю Руританию!

– Глупец, – возразил он. – Подойдите сюда! – Он привлек меня к дверям.

Луна садилась, но приблизительно шагах в трехстах вдали двигалась по дороге из Зенды группа людей. Их было семь или восемь; четверо были верхами, остальные шли пешком; я видел, что они несли что-то длинное на плечах, и догадался, что то были заступы и мотыги.

– Они за вас исполнят работу, – сказал Запт. – В путь!

Он был прав. Приближающиеся люди были, без сомнения, слуги герцога Майкла, шедшие, чтобы скрыть следы своего злого дела. Я далее не колебался, но меня охватило непреодолимое желание. Указывая на труп бедного маленького Иозефа, я сказал Запту:

– Полковник, мы должны отомстить за него!

– Вам бы хотелось дать ему товарищей, а? Но это дело слишком рискованное, ваше величество!

– Я должен немного заняться ими! – продолжал я.

Запт заколебался.

– Что ж, – отвечал он, – оно к делу не идет, но вы были мальчиком послушным, и если мы тут погибнем, черт возьми, вас это избавит от лишних хлопот. Я покажу вам, как напасть на них!

Он осторожно запер полуоткрытую дверь. После этого мы прошли весь дом и дошли до заднего хода. Здесь стояли наши лошади. Широкая дорога огибала весь павильон.

– Готов ли револьвер? – спросил Запт.

– Нет, я приготовил саблю! – отвечал я.

– Черт, вам крови захотелось сегодня, – засмеялся он. – Пусть будет по-вашему!

Мы сели наконец, вынули сабли и молча ждали минуты две. Тогда мы услыхали шаги людей на дороге по другую сторону дома. Они остановились, и один из них воскликнул:

– Ну, выноси его из дома!

– Теперь! – прошептал Запт.

Всадив шпоры в коней, мы карьером кинулись в объезд дома и через секунду были среди негодяев. Запт потом говорил мне, что убил человека, и я ему верю; но я более его не видал. Одним ударом я рассек голову какого-то молодца на гнедой лошади, и он упал на землю. После этого я очутился против высокого человека, наполовину сознавая, что еще другой находится по мою правую руку. Бездействие было опасно, и одним движением я всадил шпоры в коня и мою саблю прямо в грудь высокому человеку. Его пуля прожужжала мимо моего уха – я почти был уверен, что она меня задела. Я хотел вытянуть саблю из убитого, но она не поддалась, и я, бросив ее, пустился за Заптом, которого теперь увидел шагах в двадцати впереди. Я махнул рукой на прощанье и с криком опустил ее; пуля задела палец, и я почувствовал, как полилась кровь. Старик Запт повернулся в седле. Кто-то снова выстрелил, но у негодяев не было ружей, и мы были вне опасности. Запт стал смеяться.

– На мою долю один, на вашу два, удачно! – сказал он. – Маленькому Иозефу будут товарищи! Хотел бы я знать, заметили ли они нас?

– Высокий молодец заметил; когда я его ударил, то слышал его восклицание: «Король!»

– Хорошо! Хорошо! О, мы зададим еще трезвому Черному Майклу!

Остановившись на минуту, мы перевязали мой раненый палец, из которого текла кровь и который мучительно болел, так как кость была сильно задета. После того мы пустились в путь, требуя от наших лошадей всех усилий, на какие они были способны. Возбуждение схватки и нашего серьезного предприятия утихло, и мы ехали в мрачном молчании. День начинался ясный и холодный. У только что проснувшегося фермера мы потребовали подкрепления для себя и для лошадей. Под предлогом зубной боли я, как мог, закрыл плащом лицо. Потом снова в путь, пока Штрельзау не появился перед нами. Было часов восемь или около девяти, и все ворота были открыты, как и всегда, исключая того времени, когда капризы или интриги герцога запирали их. Мы ехали той же дорогой, которой выехали накануне вечером, все четверо – люди и лошади, усталые и измученные. Улицы были даже спокойнее, чем при нашем отъезде; каждый высыпался после ночных празднеств, и мы почти никого не встретили до самой маленькой калитки дворца. Здесь нас поджидал старый слуга Запта.