Пленник замка Зенда - [10]

— У нас сегодня легкий ужин, — заметил Фриц фон Тарленхайм.

— Ну, нет. Никакого легкого ужина! — воскликнул король. — У меня в гостях кузен, и мы уж поужинаем как следует.

Заметив, что Фриц пытается возразить, он быстро добавил:

— Не беспокойся. Я не забуду, что мне завтра рано вставать. Уж как-нибудь постараюсь поспеть на свою коронацию.

— И я тоже завтра не забуду, — сказал старина Сапт и выпустил очередной клуб дыма из своей трубки.

— Умница, Сапт! — похвалил король. — Ну, пойдемте, мистер Рассендилл. Кстати, каким именем вас нарекли?

— Тем же, что ваше величество, — ответил я.

— Отлично! — засмеялся король. — Я рад, что ваша родня нас не стыдится. Итак, пойдемте. Собственного дома у меня тут нет, но мой кузен Майкл одолжил мне свой. Если мы немного потеснимся, вам найдется уголок в этой скромной хижине.

Король взял меня под руку, и мы зашагали куда-то на запад. Два офицера по знаку короля отправились следом за нами.

В пути мы пробыли больше получаса, на протяжении которых король непрерывно курил и разговаривал. Он с интересом расспрашивал о моей семье и очень развеселился, когда я рассказал ему о нашей фамильной галерее портретов, среди которых попадается немало обладателей эльфберговских шевелюр. Ну, а стоило мне признаться, что я скрыл ото всех поездку в Руританию, как король просто зашелся хохотом и долго не мог успокоиться.

— Видите, — сквозь смех произнес он, — значит, и вам приходится наносить мне визит втайне от своих родных.

Внезапно мы вынырнули из леса и оказались перед небольшим одноэтажным домом. Король не преувеличивал: жилище, которое предоставил ему сводный брат, было и впрямь более чем скромным. Выстроенное целиком из дерева, оно не предполагало особых удобств внутри и, наверное, только и годилось для временного приюта охотников.

Как только мы подошли к двери, навстречу нам вышел низкорослый мужчина, одетый в простую ливрею. Кроме него, я заметил только толстую женщину преклонных лет; чуть позже я выяснил, что это мать Йоханна — того самого, который так любезно предложил мне комнату в Стрелсау.

— Ну что, Джозеф, ужин готов? — осведомился король.

Коротышка слуга объявил, что готов, и вскоре мы уже вкушали обильную трапезу. Блюда были простые, но очень вкусные. Король ел азартно, Фриц фон Тарленхайм — с присущей ему деликатностью, а старый Сапт — с жадностью. Я по всегдашней привычке ловко орудовал ножом и вилкой. Приглядевшись ко мне, король одобрительно воскликнул:

— Отлично, Рудольф! Мы, Эльфберги, всегда были бравыми воинами. Меня удивляет другое, — продолжал он. — Почему мы едим всухомятку? Что мы, звери какие-нибудь, чтобы есть, не запивая. Ну-ка, Джозеф, подай вина!

Услышав приказ его величества, Джозеф в мгновение ока уставил стол бутылками.

— Вы не забыли, что вам предстоит завтра? — напомнил Фриц.

— Не забудьте, — подобно эху повторил Сапт.

Король в это время осушил бокал «за своего кузена Рудольфа», как он то ли в шутку, то ли всерьез продолжал называть меня. Я в ответ предложил тост за «Красного Эльфберга», чем вызвал новый взрыв хохота, и мы осушили еще по бокалу. Только после этого король соблаговолил ответить на предостережение.

— Что вы там мелете? — закричал он. — Лучше сами не забывайтесь. Вам, Фриц, выезжать раньше меня на целых два часа, поэтому вам следует быть гораздо умереннее, чем мне.

Я не понял, почему Фрицу надо выезжать раньше. Заметив мое недоумение, он объяснил:

— Мы с полковником выедем в шесть утра. В Зенде нас будет ждать почетный эскорт, вместе с которым мы вернемся за королем. В восемь часов мы отправимся на станцию.

— Пропади пропадом этот чертов эскорт! — проворчал Сапт.

— Если бы ваши пожелания исполнились, — весело подхватил король, — это, несомненно, было бы большой честью для полка моего брата. А вы почему не пьете, кузен? — снова принялся он за меня. — Вам ведь не придется рано вставать. Эй, Джозеф, еще бутылочку.

Я внял совету короля и выпил еще бутылочку. Если уже быть точным до конца, надо признаться, что выпил я лишь малую часть, ибо большая вскоре перекочевала из бутылки в чрево его величества. Фриц больше не пытался его останавливать. Наоборот, он вскоре сам поддался на уговоры, и кончилось тем, что все пили, пока не пропала охота. Языки у всех развязались. Король принялся рассуждать, как он собирается в будущем облагодетельствовать подданных, Сапт пустился в воспоминания, Фриц поделился с нами соображениями о женской красоте, а я рассуждал о величии рода Эльфбергов. Следует заметить, что говорили мы не по очереди, а одновременно, однако чувствовали при этом себя превосходно и прекрасно понимали друг друга. Словом, по выражению мудрого Сапта, теперь оставалось лишь надеяться, что «завтрашний день сам о себе позаботится», и мы надеялись на это изо всех сил.

Наконец король отодвинул бокал в сторону.

— По-моему, я выпил достаточно, — сказал он.

— Не смею спорить с вашим величеством, — ответил я. И действительно, в правоте его замечания усомниться было попросту невозможно.

Но тут в комнату вошел Джозеф. Он поставил перед королем оплетенную бутыль. Вид у нее был весьма заманчивый. Она явно принадлежала к числу тех старых бутылей, которые долго пробыли в подвале и словно ликуют, когда наконец оказываются на столе.