Пленница в раю - [43]

– Как ты можешь? – выдавила она побелевшими губами.

Он продолжал холодно смотреть на нее, держа чек в руке, но не делая попытки всучить его ей.

– Я думаю, для всех будет лучше, если ты просто уйдешь из ее жизни, останешься для нее случайной знакомой, туристкой, с которой ей однажды довелось встретиться. Забудь о том, что ты видела ее.

– А то, что было между нами? – прошептала она, обнимая себя руками, чтобы унять сотрясающую ее дрожь, но прохлада раннего утра была тут ни при чем. Дрожь сотрясала ее изнутри. Дрожь нестерпимой боли от сознания того, что ее снова – в который раз за ее недлинную жизнь! – предают, бросают. Она боялась, что ее сердце не выдержит, разорвется.

Он тяжело вздохнул.

– И это тоже. Конечно, было бы лучше, если бы ничего подобного не произошло, но… это было неизбежно. Мы оба это прекрасно понимали с той самой минуты, когда впервые увидели друг друга, не так ли?

Она промолчала, и он продолжил:

– Ты же понимаешь, что при сложившихся обстоятельствах между нами ничего не может быть. Разве что короткая интрижка… Но ты ведь на это не согласишься?

– Не соглашусь, – отозвалась она бесцветным голосом.

– Я так и думал, – сказал он голосом, в котором, как ей показалось, прозвучало облегчение.

Впрочем, ее хваленое благоразумие, которым она всегда так гордилась и которое на время отступило под напором страсти, сейчас вновь вернулось и сказало ей, что он прав. У них действительно нет и не может быть никакого совместного будущего. Они совершенно разные люди из разных миров, и единственное, что их ненадолго объединило, – это безумная, неукротимая страсть, которая пронеслась словно разрушительный ураган, разбив ее бедное сердце, которое сейчас так жестоко и безжалостно топчет этот человек. Человек, которого, на свою беду, она успела полюбить.

– Что ж, – холодно произнесла она, отворачиваясь, чтобы не видеть любимого, но жестокого лица. – Я сегодня же уеду. – Она сделала шаг в сторону от него.

– Постой, – резко бросил он и, схватив ее за руку повыше локтя, развернул к себе. – Ты забыла вот это. – И вложил ей в руку чек.

Эвелин невидящим взглядом уставилась на бумажку в своей руке, краем сознания отметив, что сумма непомерно большая. Так вот, значит, во сколько он оценил ее девственность и ее молчание! Стало быть, он считает, что все на свете можно купить, вопрос лишь в цене? Что ж…

Когда она подняла голову, глаза ее, потемневшие от гнева, метали молнии.

– Мне не нужно ни цента твоих денег, ты слышишь, Луис Ламберт?! Если для тебя они так много значат, выходит, тебе они нужны гораздо больше, чем мне! Не все можно купить за деньги, заруби себе это на своем надменном аристократическом носу! Я приехала сюда, чтобы увидеть свою сестру, а не для того, чтобы жить за ее счет, и уж тем более не для того, чтобы продавать себя за деньги даже такому, как ты. Все, что ты получил от меня, я дала тебе сама, по собственной воле, и не подсчитывала, сколько я с этого буду иметь. Мне ничего от тебя не нужно. Потому что ты все равно не в состоянии дать мне даже той малости, которая согрела бы мое сердце… – Она медленно разорвала чек пополам, потом еще и еще, до тех пор пока он не превратился в горсть мелких клочков, и швырнула их прямо в его холодное, злое лицо.

Он не отшатнулся, только на миг прикрыл глаза, когда бумажки полетели в его лицо. Даже загар не мог скрыть его необыкновенную бледность и побелевшие края губ. Он явно не ожидал ничего подобного. Огромным усилием воли он взял себя в руки и подавил в себе ту злость, которую вызвала в нем ее гневная тирада, и безжалостно произнес:

– Вот и прекрасно. Я распоряжусь, чтобы приготовили твои вещи. Джей отвезет тебя в аэропорт, где на твое имя уже заказан и оплачен билет до Нью-Йорка. Но прежде, чем ты уедешь, я бы хотел, чтобы ты подписала вот это. – Он протянул ей лист бумаги, на котором размашистым почерком было что-то написано.

Черные, зловещие строчки прыгали и расплывались у нее перед глазами. В грудь словно вонзили острый кинжал. Она разорвала и этот лист, но на сей раз не стала швырять его ему в лицо, а просто произнесла со всем презрением, на которое только была способна:

– Я не собираюсь давать тебе никаких обещаний. Как бы ни была велика твоя сила и власть, ты не сможешь удержать меня, если я снова захочу увидеть Сандру, и я ничего не подпишу. Когда-нибудь она узнает правду и захочет побольше узнать о своей семье. И я буду терпеливо ждать, когда это произойдет. Я знаю, ваша семья презирала Арабеллу и была против ее брака с твоим дядей, но, как бы там ни было, ты не в силах изменить того факта, что она родная мать Сандры и что я ее сестра. Да, как бы тебе это ни было противно, мы сестры и имеем право знать о существовании друг друга.

Взглянув ему в лицо, она похолодела от страха, но не отступила и не сдалась, а, высоко подняв голову, встретила его враждебный, полный нескрываемой угрозы взгляд с необычным для себя гордым высокомерием, рожденным из боли и отчаяния.

Ей показалось, что в его взгляде мелькнуло невольное уважение, но оно так быстро исчезло, что она подумала, будто ей померещилось.