Пленница - [16]

— Я догадался, что вы будете здесь. Вам, конечно, захочется посмотреть, как корабль будет отчаливать.

— Совершенно верно.

— Не забавно ли, что мы совершаем это путешествие вместе?

— Забавно? — удивилась я.

— Я уверен, что нам будет весело. Чудесное совпадение!

— Но ведь всё произошло совершенно естественно. Можно ли назвать это совпадением?

— Я вижу, вы тщательно следите за точностью языка. Вы должны помочь мне написать текст моего выступления.

— Разве вы ещё этого не сделали? Мой отец корпит над своей лекцией Бог знает сколько времени.

— Он профессионал. Моё сообщение будет совсем иного рода. Я буду распространяться насчёт мистицизма Востока. С этаким привкусом «Тысячи и одной ночи».

— Не забывайте, что вы будете обращаться к специалистам.

— Ну, я надеюсь привлечь внимание более широкой публики, людей, наделённых воображением, романтичных.

— Уверена, что это вам удастся.

— Я так рад, что мы плывём вместе! И вы теперь уже не школьница, что само по себе — факт волнующий, не правда ли?

— По всей вероятности, так.

— На пороге жизни и всяческих приключений… — Раздался гудок. — Наверное, это знак, что мы сейчас отчалим. Да, я прав. Прощай, Англия! Здравствуйте, новые страны, новые ландшафты, новые приключения!

Он произнёс эти слова со смехом. Меня охватило радостное волнение. Как хорошо, что он с нами!

Восторженное настроение не покидало меня. Капитан и некоторые из пассажиров оказывали знаки внимания моим родителям. Известие о том, что они отправляются читать лекции в Кейптауне и Северной Америке, быстро распространилось, и на них смотрели с явным почтением. Лукас пользовался чрезвычайной популярностью, и на него всюду был большой спрос. Я знала, чем это объяснялось. Он был одним из тех людей, которые свободны от всяких предрассудков и всюду чувствуют себя совершенно раскованно. Стоило ему появиться на публике, как все сразу же оживлялись, и раздавался смех. У него был дар представлять всё в смешном свете.

Со мной он вёл себя просто обворожительно, впрочем, как и со всеми. Этот человек шагал по жизни легко, не встречая препятствий и, я думаю, благодаря своему редкому дару всегда добиваться, чего хотел.

На мою соседку по каюте он произвёл огромное впечатление.

— Какой очаровательный человек! — воскликнула она. — И вы были знакомы с ним ещё до того, как сели на корабль. Вот счастливица!

— Видите ли, я встретила его случайно на одном обеде, а потом он пришёл к нам сообщить, что будет плыть на том же корабле, что и мы.

— Наверное, это из-за вашего отца.

— Что вы имеете в виду?

— Он ведёт себя так приветливо с вами из-за вашего отца.

— Он со всеми приветлив.

— Он очень привлекателен… Слишком привлекателен, — зловеще добавила она, окидывая меня оценивающим взглядом.

Мэри явно была склонна смотреть на меня как на дурочку, поскольку я имела глупость сказать ей, что ради этой поездки ушла из школы, немного не доучившись. Сама она окончила школу в прошлом году, так что была, видимо, старше меня на год или около того.

У меня создалось впечатление, что она пытается предостеречь меня против Лукаса. Мне хотелось бросить ей в лицо: «Не трудитесь, пожалуйста!», но я боялась, что произнесу эти слова со слишком большим пылом. В одном отношении она была права — я очень плохо разбиралась в жизни.

Однако время, которое я проводила в обществе Лукаса, было, без сомнения, очень приятным.

В первые же дни мы нашли укромный уголок на палубе, где можно было чувствовать себя защищёнными от неспокойного моря и сильного ветра. Мои родители проводили много времени в своей каюте, и мне была предоставлена полная свобода обследовать корабль.

Я делала это с большим интересом и скоро стала хорошо ориентироваться на судне. В маленькой каюте было тесновато, тем более что приходилось делить её с говорливой и слегка покровительственно относившейся ко мне девицей. Я была рада как можно больше времени находиться вне каюты. На верхней полке было душновато. Просыпалась я рано и ждала, когда можно будет встать.

Вскоре, однако, я обнаружила, что могу спускаться по лесенке, не разбудив Мэри. Накинув на себя кое-что из одежды, я выбиралась на палубу. Раннее утро было бодряще свежим. Я садилась в наше защищенное от ветра местечко и наблюдала восход солнца. Как красиво было небо на утренней заре, иногда нежно-жемчужное, иногда кроваво-красное. Я развлекалась тем, что придумывала, на что похожи проплывающие облака — то ли на людей, то ли на животных или горные цепи, и слушала шум волн. Утро не походило ни на одно другое время суток.

Ту часть палубы, где я сидела, каждое утро драил мужчина в синей матросской робе. Я завязала с ним знакомство, если это можно так назвать. Он обычно появлялся с ведром и шваброй, выливал на доски немного воды и начинал тереть их.

В столь ранний час палуба была почти безлюдна.

Когда в первый раз он приблизился ко мне, я сказала:

— Доброе утро! Вышла подышать. В каюте страшно душно.

— О да! — отозвался он и продолжал заниматься своим делом.

— Я вам мешаю. Может, лучше мне уйти отсюда?

— Нет, нет. Всё в порядке. Я пока обойду вас, а этот кусок вымою немного позднее.

Он говорил голосом интеллигентного человека и без всякого акцента. Я внимательно разглядывала его. Довольно высокий, светло-русые волосы, грустные глаза.