Пленница - [52]

Он улыбнулся, легонько лаская ей руку.

— Твой траур длится уже больше года. Расскажи мне, что ты теперь чувствуешь?

Алекс кое-как подавила новую волну паники. Только этого сейчас не хватало. Ей надо сосредоточиться, ей надо найти выход.

— Я тоскую по родине, — осторожно начала она. — Я скучаю по своей стране и соотечественникам, Джебаль.

— Все еще? — воззрился он на нее.

Алекс отважно кивнула, затаив дыхание.

— А я-то думал, тебе здесь нравится, — огорчился Джебаль. — Я думал, ты счастлива.

— Так оно и есть. Но дом есть дом…

— Я не могу отпустить тебя, Алекс. Ты моя жена. И я слишком к тебе привязан. И не позволю никуда уехать. Кроме того, ты еще должна родить мне сына.

Алекс молчала. У Зу родились уже три девочки — и ни одного мальчика.

— Ты не останешься у меня сегодня ночью?

— Ч-что? — Она подумала, что наверняка стала в этот миг белее снега.

— Останься со мною сегодня, — пылко воскликнул Джебаль, становясь на колени. Алекс застыла, не чувствуя, как его ладонь гладит ей щеку.

Горячие пальцы скользнули вниз, к шее, к плечу. Их взгляды встретились.

Никогда прежде он не прикасался к ней подобным образом. Алекс замерла, как кролик перед удавом, не смея отстраниться.

— Я… у меня ужасная головная боль. — Она знала, что вряд ли это сработает, но ничего лучше придумать не успела.

— Оно и видно, — сердито выпалил он, выпрямляясь.

— Ты… возьмешь меня силой? — прошептала она.

— Нет.

Алекс закрыла глаза, едва не лишившись чувств от радости.

— По крайней мере не сегодня, — добавил Джебаль. Его фигура грозно высилась над нею. — Однако я теряю терпение, Зохара. Я всего лишь мужчина. А ты слишком красива. Твое место — в моей постели!

Алекс покорно кивнула.

Джебаль заметался по комнате. Полы его одеяний развевались в такт движениям, и украшения ослепительно сверкали в пламени свечей. Наконец он обернулся.

— Завтра годовщина свадьбы, и мы должны отпраздновать ее вместе, — произнес он, прожигая пленницу гневным взглядом. — Надеюсь, это будет тебе приятно.

Бедняжка кое-как заставила себя подняться на негнущихся ногах. Горло свело судорогой, и она лишь молча кивнула.

Было совершенно очевидно, что время, отпущенное судьбой, подошло к концу.

Глава 14

Зу извивалась всем телом.

Она лежала нагая на просторной плоской кровати. Темные волосы разметались по белым простыням. Мужчина склонился над нею и ласкал самым интимным образом, пустив в дело и руки, и язык.

Зу вскрикнула, но при этом не произнесла его имени. Она никогда не позволяла себе забыться от страсти настолько, чтобы неосторожными словами подставить себя под угрозу.

— Пожалуйста, — взмолилась Зу. — Пожалуйста, не тяни, а не то пусть всемогущий Аллах низринет тебя в самую бездну ада!

Он схватил ее за ягодицы и овладел со звериной жестокостью. Зу скорчилась от наслаждения. Он глухо выругался, его колени вздрогнули несколько раз, но тем не менее он остался на ногах. Только пот струился по всему телу. Свысока он взглянул на Зу, бессильно распростершуюся на животе. Ухмыляясь, похлопал по пышному заду и принялся одеваться.

— Зу, ты просто бесподобная сучка, — заметил он.

Она вздохнула, перевернулась и уставилась на него, приняв классическую позу обольстительницы: приподнявшись на локте и выставив напоказ потрясающую грудь.

— И оттого нам бесподобно хорошо бывает вместе, верно? — томно улыбнулась она. Ее глаза все еще светились, а лицо излучало блаженство.

— Джебаль тебя не стоит, — промолвил он, окинув ее оценивающим взглядом. — Надо быть сумасшедшим, чтобы променять тебя на пятнадцатилетнюю дурочку.

Зу рассмеялась, усевшись на постели и встряхнув головой. Темные локоны блестящей вуалью рассыпались по грудям: оставались видны только соски.

— Он действительно меня не стоит. Он сам говорил, что ни с одной женщиной не испытывал такого блаженства. И конечно, он дурак, что предпочитает сюсюкать с малюткой Паулиной и что до сих пор хочет ту американку, — но, впрочем, мужчины все дураки!

— Отнюдь не все, — пробурчал он, продолжая одеваться. Зу подошла сзади и потерлась сосками о широкую спину.

— Джебаль собрался во что бы то ни стало овладеть ею — хочет она того или нет. Я-то знаю, что он может вытворять от нетерпения. А она дура. То, как она пытается оттолкнуть его, не доведет до добра.

— А ты твердила, что американка очень хитра, — вкрадчиво напомнил он.

— О, она действительно очень хитра. Я знаю, что она бессовестная лгунья. Я проверяла. Дело в том, что в Гибралтаре и слыхом не слыхали про дипломата по имени Торнтон.

— Так-так, — пробормотал он и спросил: — Когда ты это узнала?

Зу захихикала.

— Пару месяцев назад, — промурлыкала она, игриво покусывая ему шею.

Он молниеносно извернулся и ухватил ее грудь. Зу взвизгнула от боли: он грубо вывернул ей сосок.

— Значит, ты должна была сказать мне об этом два месяца назад!

Она не посмела вырываться, из страха, что ей снова сделают больно.

— Мне и в голову не могло прийти, что тебя это так волнует!

— Еще как могло, — прошипел он. — Ты отлично все знала. Уж не вздумала ли ты меня дурачить?!

В его шепоте звучала нешуточная угроза, а сильные пальцы снова жестоко сжали сосок.

— Нет, что ты! — прохныкала она.