Пленительные объятия - [25]

— Ну, что вы думаете о Кадисе, фрау Хольц? — спросила Сирена. — С той самой минуты, как мы вышли из конторы Тео Эстевана, вы почему-то храните молчание. Может, вам не хочется отправляться в очередное плавание?

— Ах, мои бедные ноги не успели еще приспособиться к тому, чтобы твердо, как прежде, ходить по земле, а вы уже опять заговариваете про морские путешествия. Кроме того, в отличие от вас, госпожа, я совсем не в восторге от нового корабля.

— Но что же вас беспокоит, фрау Хольц? Думаете, «Дух моря» слишком тяжеловесен в своем великолепии? — снисходительно улыбнулась Сирена, зная, что старая экономка никогда не находила в кораблях особой прелести и не могла оценить по достоинству красоты многих из них. Вот дома, усадьбы — совсем другое дело!..

— Ох, госпожа, где это видано, чтобы у корабля было медное днище! — вздохнула фрау Хольц. — Корабли, по-моему, следует целиком делать из дерева. Дерево хотя бы плавает!

— Будьте уверены: если судно спроектировал мой дед, оно обязательно поплывет, — успокоила старушку Сирена, похлопав ее по обтянутой перчаткой руке. — Но, если хотите, вы можете остаться здесь, в Кадисе. Тео Эстеван о вас позаботится, ради меня хотя бы.

— Позаботится? Обо мне? — надменно фыркнула фрау Хольц. — Хорошенькое дельце! Но кто же тогда будет заботиться о вас? Нет, я поеду с вами, хотя, честно говоря, мне это совсем не нравится.

Колеса экипажа грохотали по выщербленной булыжной мостовой. Прежде чем карета добралась до вершины склона, сеньор Арройя попросил высадить его в отдалении от дома. Когда Сирена запротестовала, объясняя, что они могли бы доставить его прямо к порогу жилища, старик уперся, утверждая, что небольшая прогулка позволит ему несколько улучшить сильно испортившийся за последнее время аппетит. Тепло попрощавшись с Тео и пообещав быть у него завтра к ленчу, Сирена и фрау Хольц продолжили свой путь к месту назначения.

— Вы по-прежнему ничего не сказали о том, как вам понравилась моя родина.

— Тут все дома один на другой похожи, — пожаловалась немка. — И почему они все такие белые? А улицы, улицы… кривые и узкие. Не хотелось бы мне гулять по ним, когда стемнеет. Нет, не думаю, что город мне понравился.

— Зато здесь все улицы ведут к морю, а если они кривые и постоянно петляют то вправо, то влево, то это для того, чтобы подъем не казался слишком крутым, Кадис — очень древний и очень богатый город. Ах, милая моя подруга, вы, кажется, совсем не романтик. Но мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы поправить это дело. Однако как только «Дух моря» будет завершен, нам придется уезжать отсюда. Судя по темпам, с которыми работают плотники, времени у меня хватит лишь на то, чтобы пару раз прогуляться по комнатам, где жила моя мать, да насладиться сочными испанскими фруктами.

— Да-да, — пробормотала фрау Хольц, не вполне веря словам своей госпожи.

— Когда вы увидите имение Вальдесов, оно вас просто очарует, — продолжала болтать Сирена, стараясь рассеять недовольство экономки этими странными местами. Конечно, старушка так долго жила на Яве, что ей трудно было приспособиться к новому окружению. — Мы нанимали целую толпу садовников, чтобы они ухаживали за нашими фруктовыми деревьями. Дом Вальдесов был самым красивым в Кадисе. Тео Эстеван говорил, что за порядком в доме постоянно следили и не раз делался серьезный ремонт, но я уверена, фрау Хольц, что вы найдете, к чему приложить там руку.

От этой реплики немка просияла, и Сирена, заметив ее реакцию, добавила:

— И сады тоже ждут, чтобы вы присмотрели за ними. Апельсины, виноград… И, конечно же, домашнее вино! Сегодня за обедом мы непременно разопьем бутылку такого вина. Ах, фрау Хольц, вы не представляете, как я скучала по Испании. Ява, кажется, была в какой-то другой жизни!

На прекрасном лице Сирены появилось пасмурное выражение.

— Теперь, впрочем, это уже не имеет значения, — прошептала она, когда фрау Хольц протянула руку, чтобы успокоить госпожу. — Смотрите! Вот и вилла!

Экономка прильнула к окну и глянула на вершину холма. Там, утопая в великолепии, высился двухэтажный дом Сирены. Черепичная крыша со всех четырех сторон далеко выступала над стенами, и отовсюду с нее свешивалось множество глиняных горшков с благоухающими, пышно цветущими растениями и травами. По мере того как карета приближалась к дому, становились видны различные надворные строения, и фрау Хольц догадалась, что в некоторых из них живут слуги. Мощеная белым камнем дорога ослепительно сверкала в лучах солнца, и глаза невольно обращались туда, где, смешиваясь с листвой, стояла в тени легкая, почти воздушная плетеная мебель. Дом явно щеголял своими огромными окнами, стекла которых буквально плавились от жары, а гигантский балкон обрамлял весь верхний этаж.

Почти час после приезда пришлось посвятить тому, чем обычно занимаются женщины, устраиваясь в новом жилище. Естественно, фрау Хольц первым делом обследовала просторную кухню и бельевую. Сирена поздоровалась с некоторыми из слуг и представилась тем, кого еще не знала. Она бегло осмотрела дом и поблагодарила слуг за заботу по благоустройству родового гнезда. Потом счастливая испанка взяла за руку фрау Хольц и провела ее через анфиладу комнат, указывая то на одну вещь, то на другую и попутно сообщая истории, связанные с каждой из них. Наконец, проинструктировав дворецкого относительно того, где он сможет найти Якоба, и предупредив, что команда должна присоединиться к ней за обедом, Сирена заперлась у себя в комнате и уселась на кровать, где когда-то с таким пылом предавалась девичьим мечтам.