Пленить сердце горца - [4]

***

Добрую часть дня потратил Гаврэл, прежде чем снова вернулся в свое убежище - густые леса шотландских гор. Он никогда не сможет возвратиться домой. Его мать мертва, замок разграблен, а жителям деревни он внушает страх. Слова отца «мы такими рождаемся» неотступно следовали за ним: они все безжалостные убийцы, способные отнять жизнь даже у тех, кому клялись в любви. «Это безумие сидит и в моей крови», - думал Гаврэл - ведь так сказал ему отец.

Испытывая сильнейшую на своей памяти жажду, Гаврэл почти ползком добрался до озерца в небольшой долине, раскинувшейся за Вотановым провалом. Какое-то время он лежал на земле, совершенно обессилев. Когда же слабость и головокружение немного отступили, Гаврэл, подтягиваясь на локтях, стал подбираться к живительной влаге. Сложив пригоршней ладонь и наклонившись над чистой сверкающей гладью, он замер, загипнотизированный своим дрожащим отражением.

Из воды на него смотрели глаза ледяной голубизны...

Глава 1

Далкейт-на-море, Северное нагорье, Шотландия,1515

Гримм остановился у раскрытых дверей зала, вглядываясь в ночь. Неутомимый океан пестрел отражениями звезд, украсивших волны крошечными точками света. Шум моря, разбивающегося о скалы, всегда звучал успокаивающе для Гримма, но с недавних пор будил в нем неясную тревогу.

Снова начав в раздумьях мерить комнату шагами, Гримм принялся перебирать возможные причины своего беспокойства, но в результате так ни к чему и не пришел. Он сам решил остаться в Далкейте капитаном в гарнизоне Дугласа, - два года назад он и его лучший друг Хок Дуглас оставили службу у короля Якова и покинули Эдинбург. Гримм преклонялся перед Эйдриен, женой Хока, - когда она не пыталась устроить его семейную жизнь, - и души не чаял в их сыне, малыше Картиане. Гримм, если и не был счастлив, то был полностью удовлетворен своей жизнью. По крайней мере, до сих пор. Так что же так терзает душу?

- Гримм, ты протрешь дыру в моем любимом ковре. Да и художнику никогда не закончить этот портрет, если ты, наконец, не усядешься, - шутливо заметила Эйдриен, нарушив течение его невеселых дум.

Гримм вздохнул и запустил пальцы в свою густую шевелюру. Не отрывая задумчивого взгляда от моря, он рассеянно играл с волосами на виске, не замечая, что заплетает тонкие пряди в косичку.

- Ты ведь не ждешь звезды, чтобы загадать желание, а, Гримм? - в черных глазах Хока Дугласа плясали веселые огоньки.

- Едва ли. А если твоя женушка когда-нибудь соблаговолит рассказать мне, какое заклятье она на меня наложила своим опрометчивым поступком, я буду рад ее послушать.

Не так давно, загадав желание падающей звезде, Эйдриен Дуглас наотрез отказалась рассказывать о нем им обоим до тех пор, пока не будет совершенно уверена, что желание услышано и принято к исполнению. Единственным, в чем она призналась, было то, что желание это загадано для Гримма, и такое признание лишило его покоя. И хотя суеверным Гримм себя не считал, он знал немало загадочных случаев и убедился в том, что кажущееся невероятным далеко не всегда является невозможным.

- Да и я не откажусь узнать это, Гримм, - сдержанно заметил Хок. - Но мне она тоже ничего не говорит.

Эйдриен рассмеялась.

- Да ну вас обоих! Еще скажите, что двум бесстрашным воинам не дают покоя такие женские пустяки, как загаданное на звезду желание.

- И все-таки я уверен, что заниматься пустяками ты не станешь, Эйдриен, - криво усмехнулся Хок. - Когда ты берешься за дело, вселенная теряет покой.

Гримм отозвался грустной улыбкой, - что правда, то правда. Став жертвой гнусного заговора, задуманного мстительной феей, искавшей Хоку смерти, Эйдриен была вырвана из своего двадцатого века и отброшена назад во времени. Вокруг нее происходили необъяснимые вещи, и именно поэтому Гримму хотелось знать, какой поворот в судьбе готовило ему загаданное ею желание. Он предпочел бы быть готовым к тому моменту, когда разверзнется преисподняя.

- Ну сядь же, Гримм, - настойчиво повторила Эйдриен. - Я бы хотела, чтобы этот портрет был готов самое позднее к Рождеству, а у Альберта уйдут месяцы, чтобы воссоздать свои наброски в красках.

- Но лишь потому, что работа моя совершенна, - обиженно пояснил художник.

Отвернувшись от завораживающей панорамы ночи, Гримм занял свое место рядом с Хоком, сидевшим у камина.

- Все же я не пойму, к чему это, - пробормотал он. - Портреты - занятие для женщин и ребятишек.

Эйдриен фыркнула.

- Я поручила художнику увековечить образ двух самых выдающихся мужчин, которых я когда-либо видела, - ее лицо озарила ослепительная улыбка, и Гримм закатил глаза, понимая, что ради этой улыбки он готов сделать все, чего захочет прекрасная Эйдриен.

- Но эти мужчины не способны ни на что иное, кроме как ворчать. Так знайте же - однажды вы мне за это еще скажете спасибо.

В изумлении Гримм и Хок переглянулись, но затем приняли те позы, в которых их хотела видеть Эйдриен, - напрягли мускулы и представили свою суровую мужскую красоту самым выгодным образом.

- Смотрите, чтобы глаза у Гримма были такими же ярко-голубыми, как в жизни, - давала она указания Альберту.