Плененные страстью - [73]

Тишину нарушило урчание в животе Эмили.

– Правильно! Завтрак! Ты, должно быть, проголодалась! – Годрик подорвался с кровати и поспешил одеваться. Эмили, собрав свою разорванную одежду, отправилась к себе в комнату.

Когда они наконец спустились в столовую, остальные заканчивали завтракать. Эмили сразу все прочла по их понимающим взглядам, она покраснела и опустила глаза на пол, вспомнив, как кричала от удовольствия. Все поместье наверняка слышало их с Годриком прошлой ночью… и этим утром.

Герцог поприветствовал их без капли смущения.

– Доброе утро.

– Доброе утро. – Люсьен, как обычно, сидел с газетой, но он сложил ее, чтобы взглянуть на девушку и Годрика, а потом снова развернул.

Эмили решила, ему не так интересно само издание, как возможность спрятать за ним свои эмоции. Она ухмыльнулась, прежде чем газета скрыла его от глаз.

Чарльз сдерживал зевоту, проводя рукой по взъерошенным русым волосам. Он был таким странным. Его одежда всегда выглядела аккуратной и ухоженной, но сам лорд Лонсдейл вечно был заспанным и помятым, словно только что встал с кровати.

Седрик был занят тем, что кормил Пенелопу крошками от своего тоста. Лакей, вероятно, поднялся наверх и унес щенка до того, как они с Годриком проснулись.

Эштон смерил девушку таким же внимательным испытующим взглядом, каким она смотрела на остальных.

– Ты выглядишь прекрасно этим утром, Эмили.

Такой комплимент приятно удивил ее.

– Спасибо.

Эштон, улыбнувшись, повернулся к Годрику и – черт бы его побрал! – заговорил на итальянском. Что бы там Годрик не ответил, это успокоило барона и позабавило всех, кроме Седрика. Он не единожды взглянул в ее сторону, и в его взгляде читались одновременно сочувствие и беспокойство. У Эмили все сжалось внутри. Она съела свой завтрак, но при этом пережевывала еду с трудом. Краем глаза наблюдала, как герцог ест и общается со своими друзьями.

Больше ничего неприятного не произошло, и она расслабилась.

Седрик отклонился на спинку стула.

– Годрик, как там рыбалка на твоем озере? Можно ли поймать что-нибудь стоящее в это время года?

– Я уже несколько месяцев там не рыбачил. Хочешь, займись этим и остальных бери с собой. – Его светлость опустил руку на колено Эмили под столом. Хотел ли он, чтобы она тоже присоединилась к ним?

Девушка прикусила губу на несколько секунд, думая, что же означало его прикосновение, потом промолвила:

– Можно мне вместе с вами? В детстве я любила рыбалку.

Седрик с Чарльзом обменялись веселыми взглядами. Герцог сжал руку на ее ноге.

– Можно, Годрик?

– Ты хочешь весь день провести на рыбалке? – Его глаза потемнели от досады.

– Ну, если тебе не хочется, чтобы я пошла…

Она пожалела о том, что плохо разбирается в мужчинах. Они такие скрытные и осторожные, к тому же совсем непредсказуемые в своих желаниях. Они разочаровывали.

– Пусть идет, Годрик. Свежий воздух полезен для таких девушек, как Эмили, – сказал Седрик.

– Ты действительно хочешь несколько часов просидеть в лодке на солнце? – Герцог, не поверив, широко открыл глаза.

– Ты же будешь рядом, не правда ли? – Она легонько положила руку на его ладонь под столом. – И если упадешь и притворишься, что тонешь, я могу сделать вид, будто снова спасаю тебя.

Годрик обреченно вздохнул и бросил злобный взгляд на Седрика.

– Тогда рыбалка. Дайте мне час поработать в кабинете. Мне надо завершить несколько дел. – Он встал из-за стола и оставил Эмили наедине с четырьмя лордами.

Девушка допила горячий шоколад, затем подскочила и последовала за Годриком.

Чарльз приподнялся, готовый последовать за ней, но Эштон удержал его за руку.

– Отдохни, Чарльз. Она никуда не уйдет.

– Как ты можешь быть уверен в этом? Наша маленькая фея неоднократно в течение последних нескольких дней обвела нас вокруг пальца. Откуда ты знаешь, что она не сделает это еще раз?

– Сразу видно – ты никогда не был влюблен. Эмили не хочет выпускать Годрика из своего поля зрения. Сейчас она предана ему больше, чем когда-либо.

Чарльз снова сел.

– То есть ты утверждаешь, она не сбежит, потому что до безумия влюблена в него?

– Некоторые люди всю жизнь только то и делают, что влюбляются снова и снова. Другие испытывают чувство в первый раз, и это настоящая вспышка любви, а не проходящая иллюзия. То, что Эмили проявила к Годрику, не назовешь безумием любви. – Эштон со вздохом сделал большой глоток кофе. – Именно это меня и беспокоит.

Он молил Бога, чтобы Годрик отдавал отчет своим действиям. Если Эмили пострадает физически или же эмоционально, от этого будет больно всем.

Печально известная Лига Бунтарей зависела от счастья одной молодой женщины.

Эмили остановилась у открытой двери в кабинет Годрика. Он сидел за столом, поглощенный бухгалтерскими книгами и письмами. Она воспользовалась возможностью запомнить его черты, нарисовать их на холсте своей памяти и сохранить у себя в сердце – то, как темные волосы падали ему на глаза, сильные руки держали страницы, длинные крепкие ноги были протянуты вперед и скрещены у лодыжек.

Она осторожно переступила порог кабинета. Деревянный пол заскрипел. Годрик поднял на нее глаза, улыбнулся и продолжил работу. Возможно, другая женщина расстроилась бы, что ее не поприветствовали. Но герцог вежливо одобрил ее посягательство, и это имело абсолютно другое значение. Это доказывало его доверие. Она не хотела нарушить тот миг, надоедая мужчине и отвлекая его. Эмили выбрала книгу с полки, ботаническое описание растений, встречающихся в Кенте, и села на диван возле герцога.