Плененная - [2]

— Хороший выбор, хотя тебе

стоит начать выбирать кого-то из

менее доступного типа женщин, —

усмехаюсь я и делаю глоток.

И вновь, как фокусник, бармен

ставит перед нами четыре шота с

выпивкой, за что так же быстро

получает чаевые.

Хьюго выпивает очередной шот

текилы, прежде чем снова взглянуть

на блондинку и добавить:

— Она может стать сложной

задачей…— он делает задумчивый

вид.

— Не знаю Хьюго. Тебе виднее,

— криво усмехаюсь я. — Ставлю сто

баксов на то, что в течение часа, ты

заведешь ее в туалет и оттрахаешь по

полной.

— Значит, если я трахну ее в

туалете, ты выиграешь? Где же в

этом

смысл?

Это

победа

в

беспроигрышной

ситуации.

Твоя

способность заключать пари —

отстой, — хмыкает он.

Я пожимаю плечами, прежде

чем чокнуться с ним и выпиваю

очередной шот. Текила, как всегда,

приносит свое желанное онемение.

Хьюго хлопает в ладоши и

встает.

— Ну что ж, Рэмбо, пора найти

хорошее местечко, чтобы остаться на

ночь, — он улыбается, когда мы

отворачиваемся

от

бара,

и

совершенно забывает о грудастой

блондинке.

Да,

у

него

продолжительность

концентрации

внимания меньше, чем у комара. Ох,

да, Рэмбо — это его член.

— Как поживает твой дружок? Я

удивлен, что он еще не отпал, —

фыркаю я.

Хьюго самый большой кобелина,

которого я знаю, в действительности,

вероятно, он один из самых больших

ловеласов в истории человечества.

Не поймите меня неправильно, я

тоже, конечно, не ангел, но Хьюго

находится на совершенно другом

игровом поле.

— Нет, Рэмбо в порядке и любит

веселиться... очень, — он улыбается,

когда начинает подавать бедрами

взад-вперед. Я закатываю глаза. Как я

уже сказал, он кобель, но он лучший

компаньон для вечеринок.

— Итак, пойдем найдем ему

киску, — ухмыляюсь я.

Он включает свой радар, и под

глухие стуки музыки мы проходим

сквозь толпы людей в клубе. Я

осматриваюсь, иногда мой взгляд

останавливается

на

ком-то.

Я

замечаю брюнетку в черном платье-

мини, наши взгляды встречаются, и я

подмигиваю ей, слегка улыбаясь. Она

выглядит взволнованной и тотчас

опускает взгляд в пол.

По-моему мнению, секс — это

большая игра. Все либо играют, либо

хотят играть, признают они это или

нет. Те, кто жалуются на это, как

правило,

слишком

непривлекательны,

чтобы

быть

приглашены в игру. Женщины в

большей степени пытаются отрицать

это, но я повидал их достаточно и с

уверенностью

заявляю,

что,

предложив гарантированный оргазм,

они так же азартны, если не больше,

как и мужчины.

Люди,

подобные

мне,

превосходны в этой игре. Например,

прямо

сейчас

я

устанавливаю

зрительный контакт с некоторыми из

женщин

в

помещении

—

это

мимолетная встреча глаз, которая

говорит: «Может быть, если вам

действительно повезет, вы сможете

оказаться в моей постели сегодня

вечером». Это один миг, то, что

завораживает их, манит их, но в то

же время они понимают, что они не

твоего уровня. Ирония заключается в

том, чтобы стать главным в этой

игре,

ты

должен

оставаться

непостижимым,

что

является

лучшим

оружием.

Заставить

их

хотеть получить то, что они не могут

иметь. Конечно, я должен не просто

заставить их хотеть меня. Мне нужно

заставить

их

поверить,

что

я

недостижим... что я божество, не

иначе. Иначе я не стал бы играть с

самого начала и до конца. Как я уже

сказал — ирония.

Пока следую за Хьюго к центру

танцпола, я замечаю группу из

четырех довольно привлекательных

женщин. Толкаю локтем Хьюго, и мы

разделяемся.

Я

украдкой

приближаюсь за спину блондинки и

обнимаю ее за талию, притягивая

спиной к себе. Я начинаю тереться

бедрами об ее бедра в такт музыке.

Хьюго прижимается к брюнетке

напротив меня. Другие две девушки

перестают танцевать и вызывающе

смотрят на меня. Заметив, что

подруги уставились на нее, девушка

застывает в моих руках и пытается

повернуться, но я держу ее, не

позволяя ей никакого движения. Я

подмигиваю одной из ее подружек, и

та, хихикает, краснея. Я обвиваю

рукой талию блондинки, притягиваю

ее спину к своей груди, и она тяжело

дышит, чувствую, как я двигаюсь

возле нее, дразня.

Пока одна песня перетекает в

другую, я пробегаю рукой от ее

ключицы и почти провожу по ее

груди. Другая рука скользит по бедру

под платьем. Она, не оборачиваясь,

проводит руками по внешней части

моих бедер, затем присев, плавно,

словно кошка, поднимается вверх, не

переставая прикасаться к моему

торсу. Я провожу своими губами

вдоль ее шеи — просто легкое

касание. Она дрожит. Это то, что я

умею делать, то, в чем я чертовски

хорош. Ее тело кричит, она хочет,

чтобы я не останавливался... она

даже не видит мое лицо. Как только

я собираюсь развернуть ее и дать

понять, что сегодня она та самая

счастливица, как вдруг…

Я поворачиваюсь, когда мимо

меня пролетает вихрь красной бури.

Она поворачивается, и я чувствую,

как весь воздух покидает мои легкие.

Она потрясающе красива, и я имею в

виду, мать вашу, она великолепна.

Мои глаза путешествуют по изгибам

ее тела, пока, в конце концов, я не