Племенной скот - [11]
– Ну и другое оружие есть, – сказал Виталий будничным тоном, а министр зашелся в приступе беззвучного хохота.
Они неслись по полям, перемахивали тоненькие нити ручейков. Потом вонзились в плотную зеленую с коричневой основой ткань леса и принялись лавировать меж стволами, почти не снижая скорости, проползали под поваленными, косо лежащими стволами, подминали под себя кучи валежника, с легкостью переваливали через высокие, метра в полтора, поросшие мхом камни.
Бешеная скачка в кабине почти не ощущалась, и только быстрая смена картин за окном говорила о скорости. Так прошел час, и Леня вдруг понял, что привык, что скучает и тяготится видом темной зелени, бурых однообразных стволов и редких вспышек яркого красного или желтого мха.
Виталий и министр что-то лениво обсуждали, склонившись над картой на мониторе. А Леня вдруг, неожиданно для себя, широко зевнул.
– Что, скучно стало? – обернулся к нему Виталий.
– Да. Нет. Да нет, не скучно… Так. Просто.
– Ладно. Ты же не думаешь, что мы тут просто носимся, как придурки?
– Не думаю. Не знаю. А что, еще что-то будет?
– Будет, – Виталий осклабился. – Сейчас приедем на место, и там все будет.
– А… что там будет? – осторожно спросил Леня.
– Девки, Лень. Много баб и другая всякая развлекуха!
– Они нас что, ждут?
– Нет, не ждут. И в этом суть!
– То есть мы…
– Да, Леня, да!
– Но как же? Разве так можно? Они же люди…
– А ты видел их, этих людей?
– Конечно, нет.
– Дикари, уроды. Тупые уроды, грязные, моются только по праздникам. Читать-писать не умеют, верят во всякий бред. У них там попы власть захватили – те хоть чего-то соображают. А эти дурачки ведутся. Называть детей стали по святцам. Дормидонтами и Евстахиями. Цари у них появились. Что ни деревня, то царь! Своего ума – чуть. Ладно, на месте разберемся. Тебе понравится!
Они скользили по лесу, и тень Змея бежала рядом с ними – расплывчатая, нечеткая, рожденная солнечным светом, растерзанным кронами деревьев. Потом теней стало две, чуть позже – три и четыре, и Леня с изумлением обнаружил, что такие же Змеи – зеленый, оранжевый и черный – несутся теперь с ними бок о бок. Послышался тихий, отдаленный стрекот, и, выглянув в открытое вновь окно, Леня увидел в просветы между ветвями деревьев темные кляксы вертолетов личной охраны.
– Прикроют нас, – пояснил Виталий. Он стал вдруг деловитым и серьезным, и Леня понял, что они приближаются к цели. Ему перестала нравиться эта прогулка, однако он не смел пикнуть, осознавая меру власти и жестокости людей, что сидели возле него.
– Ты, – наклонился к Лене министр, – на месте делай, что хочешь, только в Змее не сиди. Он у нас перейдет в режим ожидания. Понял?
– Понял, – смирившись, ответил Леня.
К деревне подползали тихонько, на брюхе. Скрывались за пышными кустами, и огромные пахучие шапки сирени скользили по стеклам кабины, оставляя на них прилипшие маленькие цветы. Возникла на лобовом стекле проекция, Леня видел теперь деревню сверху, видел, как оплетают ее четыре громадных змеиных тела, свиваются венком, поблескивают матовой чешуей…
Кольцо не было сомкнуто, когда их заметили, но люди не бежали прочь из деревни, они кинулись в свои дома: выводили на улицу стариков, выносили детей. А потом бежать стало поздно. Змеиные тела сомкнулись, угрожающе поднялись тупые, лобастые головы. Виталий нажал кнопку, и из пасти Змея ударила струя огня. Загорелся сенной сарай. Превратилась в прах крыша, пучки тлеющей соломы полетели вверх, сияя красными искрами огня.
Истошно кричали женщины.
Громыхнул, пугая, хвост одного из Змеев.
Виталий и министр выскочили из кабины, Леня прыгнул следом, и в лицо ему ударил жар догорающего сарая, в легких засвербело от терпкого, едкого дыма, а когда стало можно смотреть, оказалось, что вся деревня заполнена людьми, что толчея, как на рынке, и мир превратился в черно-белый. Это охрана покинула вертолеты. Светлые, желтовато-серые льняные одежды деревенских мешались с чернотой бронежилетов пришлых, и на этих сменяющих друг друга клетках разыгрывалась кровавая партия.
Деревенские хотели бежать и тщетно карабкались по скользкой броне змеиных тел, пока их не сбрасывали оттуда охранники. Другие прятались по домам, и солдаты вытаскивали их наружу, пинали ногами, тянули за волосы, волокли за одежду. Мужчины пытались драться, но их, безоружных, одолевали, смеясь, и долго били. Пришлые жгли дома; войдя в раж, резали скот.
Воздух, казалось, стал плотнее и гуще из-за криков, стонов и запахов: горелого и чего-то еще, кажется – крови. Леня смотрел на все это широко раскрытыми глазами и вдруг понял, что только он один не надел бронежилета и шлема и стоит теперь посреди побоища, как в центре урагана, беззащитный и мягкий, будто черепаха без панциря. И в момент, когда он это осознал, из дыма и копоти вывалилось на него перекошенное, заросшее бородой лицо в потеках свежей крови. Рот, раскрытый в крике или разорванный в борьбе, казался черной дырой. Что-то острое, светлое, несущее на себе солнечные блики, было нацелено прямо на Леню. Он не успел испугаться, а только слегка наклонился, втягивая живот – на доли секунды отдаляя миг, когда неизвестное острие вонзится в него, но вдруг черная тень заслонила желтые блики, и страшное лицо исчезло.
Самый первый написанный мой роман, который издательства не приняли к публикации. Он о двух подростках, которые попали в параллельный мир и обнаружили в себе удивительные способности.
Пестрые будни не самого крупного телеканала. Недавно сюда устроилась на работу только что закончившая институт журналистка Оксана. Съемки и эфиры, нищие старики и зарвавшиеся чиновники, страшное и смешное склеиваются для нее в беспрерывный причудливый видеоряд. Рабочие сюжеты переплелись с любовными коллизиями, страстями, интригами и изменами, которыми изобилует жизнь канала. А тут еще убивают ее коллегу, ведущего и редактора новостей. Может ли убийство преследовать политические цели, или тут кроются какие-то личные при чины? Кому все-таки мог помешать не самый крупный чин на ТВ?
Саша — самая обычная старшеклассница. Учится, разруливает проблемы с родителями и учителями, влюбляется. А еще она умеет видеть, что люди думают на самом деле. Даже когда они об этом не говорят. Или может взять и нарисовать чью-то судьбу. Как нарисует, так и случится. Может наслать смертельную болезнь, а может, наоборот, спасти жизнь. А так Саша как Саша, ничего особенного. Ей бы только не заиграться в эту игру, в которой запросто можно уничтожить тех, кого любишь.Трудно быть богом, еще труднее стараться быть лучше него.
Вячеслав Мельник может быть опасен для окружающих. Понимая это, он никогда не пользуется своей сверхъестественной силой. Однако чтобы спасти близкого человека, ему придется нарушить табу. Его злость вырвется на свободу и примет облик серебристой крысы. Последствия будут ужасны: серийный убийца выйдет на охоту, психопат сядет за руль многотонного грузовика, а мелкие бесы ринутся в город из холодного заснеженного мира, в котором непрестанно вращается огромное мельничное колесо.
Может ли ботаник быть настоящим мужчиной? И кто разумней: он сам, или существа, которых он изучает? Как разумные грибы могут повлиять на любовный треугольник?Перед вами - странная запутанная история о любви, об уверенности в себе, чувстве собственного достоинства и о странных существах, которые не так мистичны, как может показаться.
Произведения шести современных авторов о зигзаге истории, более крутом, чем все упражнения попаданцев по изменению хода истории, более дерзновенном, чем однообразные войны магов, империй и разведок. Встречайте сборник возрожденной коммунистической фантастики, продолжающей лучшие традиции советской и зарубежной НФ — традиции прогресса, эмансипации и борьбы за освобождение всех разумных существ в нашей Вселенной и ее окрестностях! Куда движется человечество согласно неумолимым законам истории? Как не заблудиться по дороге и не остановиться в развитии? Чего требует будущее не от эксклюзивных избранных ведьмаков, генетически трансформированных принцесс и бойцов галактического спецназа, — а от массы обычных людей, таких же как ты, читатель? Поехали!
2147 год. Нанотехнологии продлевают жизнь. Генетически модифицированные насекомые очищают городской воздух от загрязнений. Идеальный вид безопасного транспорта, телепортация, предлагается фирмой International Transport, ставшей лидером в мире, который контролируют корпорации.Джоэль Байрам занимается «очеловечиванием» искусственного интеллекта и параллельно пытается спасти свой брак. Обычный парень с типичными проблемами двадцать второго века. Пока террористы не взорвали транспортный узел и его телепортация пошла не так.Теперь Джоэлу предстоит перехитрить «теневую фирму», уничтожить религиозную секту и избавиться от «двойного эффекта».
Аркадий (1925–1991) и Борис (1933–2012) Стругацкие – русские советские писатели-фантасты, поднявшие отечественную фантастику до высот мирового уровня. Переведенные на все основные языки, изданные суммарным тиражом более 500 миллионов экземпляров, их книги до сих пор экранизируются, активно обсуждаются и служат источником вдохновения для нового поколения писателей и читателей. В этот том вошли «Страна багровых туч», «Извне», «Путь на Амальтею» и избранные рассказы.
Москва, XXII век. Сухой и чистый, единый, вымирающий мир. Умеренная политкорректность, во главе угла правило: «Живи сам и не мешай жить другим». Отсутствие идей, отсутствие заблуждений. Принудительное деторождение, возможно, тихое клонирование. Никому, в общем-то, ничего не надо. Главная героиня Наташа Данилова, капитан-оперативник Седьмого Особого отдела, ненавидит «крыс», как по привычке именуются асоциальные элементы. Тем более что «крысы» нового поколения отнюдь не безобидные бомжи, а новая раса людей, мутанты, наделённые сверхспособностями, но совершенно невосприимчивые к человеческой культуре, в которой и не нуждаются.
100 слов в день.Такой лимит устанавливает государство для каждой женщины в США. Каждая женщина обязана носить браслет-счетчик, и, если лимит будет превышен, нарушительница получит электрический разряд.Вскоре женщин лишают права работать. Девочек перестают учить читать и писать в школах. Их место теперь – у домашнего очага, где они молчаливо должны подчиняться мужчинам.Такая же судьба ждет и доктора Джин Макклеллан, которая должна теперь оставить научную карьеру, лабораторию, важные эксперименты. Но случай заставит ее побороться за возвращение голоса – своего, своей дочери и всех остальных женщин.
Есть мандарины, работать при утреннем свете и… ампутировать фалангу указательного пальца на правой руке. Какие рекомендации услышишь ты от машины счастья? Перл работает на огромную корпорацию. По запатентованной схеме она делает всех желающих счастливее. Советы механизма бывают абсурдными. Но Перл нравится работа, да и клиенты остаются довольны. Кроме ее собственного сына – подростка Ретта. Говорят, что «счастье – это Apricity».