PLAY - [54]

-Я люблю тебя, - услышала она тихое, и следом за ним громче, - люблю тебя.

Ее лицо исказилось гримасой, а щеки, подбородок, лоб, вся кожа горела, горела от того, как близко оказалась Ася, и ее запах, и ее цвет, и ее вкус.

Асины руки легли на ее плечи и обняли легко, едва касаясь, ладони зарылись в волосы, а губы коснулись наконец горящей кожи.

-Я люблю тебя, Ксюшка, - еще громче, еще сильнее, еще острее, хотя куда уж острее, если и так ни одной мышцы невозможно собрать, все они расплавились, расползлись куда-то, растеклись по полу.

Ксения мотала головой туда-сюда, подставляя Асиным губам то щеки, то подбородок, то еще что-то из ее ставшего вдруг единым целым лица. Она пила этот волшебный запах и не могла им напиться. Она пыталась открыть глаза, но веки словно придавило вниз сладкой истомой, и они наливались, наливались, тяжелели и тяжелели, пока даже щелочки не осталось между ними и внешним миром.

И в одну из этих бесконечных секунд Ксения поняла, что еще немного – и она просто потеряет сознание. Умрет прямо здесь, на теплом кухонном полу, не от разрыва сердца, не от избытка чувств, а просто умрет, потому что волшебнее того, что происходило с ней прямо сейчас, уже никогда ничего не будет, а раз так – зачем тогда идти дальше? Если можно просто закрыть глаза, и умереть от бесконечного, невообразимо волшебного, счастья.

-Ася!

Ксения распахнула глаза, схватила ладонями Асины щеки, и приоткрыла губы.

-Я люблю тебя. И этот год… Клянусь тебе, мы запомним его как лучшее, что было в нашей жизни. Мы уедем к океану, на месяц, на два – как захотим. Я покажу тебе закат, я покажу тебе волны и… силу. А потом… А потом я отпущу тебя. Отпущу. Навсегда.

И дрогнули Асины губы, и хлынули слезы – одни на двоих, смешивающиеся, стекающиеся в одно, и связывающие их навечно. Навсегда.

STOP

STOP

FORVARD

PLAY

Самое последнее, чего Ксении хотелось в эту неделю, был разговор с Ирой. И она откладывала его день ото дня, находила сотни причин для этого, и тихо ненавидела сама себя. Но в один из понедельников, когда Ксения сидела утром на офисной кухне, и придумывала сто первую причину, Ира пришла сама.

Молча села напротив, потерла щеки, спрятала глаза. Ксения молчала. Ей по-прежнему не хотелось начинать этот разговор, продолжать его и даже заканчивать… Ася обещала сегодня сходить вместе в театр, и все мысли Ксении были о том, как они будут добрых три часа сидеть рядом, и держаться за руки, и можно будет дышать ее запахом, и закрывать глаза от наслаждения, и…

-Ксюха.

Ксения вздрогнула и посмотрела на Иру. Та глядела на нее исподлобья, губы сжатые – вот-вот заплачет.

-Ксюха… Что мне делать?

Вздохнула. Сделала глоток чая. Снова вздохнула.

-О чем ты, Левицкая? – Ксения нарочно назвала ее по фамилии Нели, как делала всегда, когда хотела подчеркнуть серьезность их отношений.

И это сработало – в Иркиных глазах появилось хоть что-то, кроме тоски и боли.

-После этого совещания все пошло к чертовой матери, - сказала она, - Ольга со мной не разговаривает, даже не смотрит. Неля плачет ночами в ванной, думает, что я не слышу. И ты… И ты перестала быть мне другом. Что мне делать?

На секунду Ксении стало ее очень жалко.

-Ирка, - проговорила она, вздыхая, - тебе не надо ничего делать.

Вскинулась, возмущенная:

-Как?

-Так. Ольга не про тебя и не для тебя, и ты сама это знаешь. Иди домой, к жене и сыну, и восстанавливай свою почти похереную жизнь. А что касается дружбы… Я по-прежнему твой друг.

-Как так? Я же тебя…

-Ненавидела? – Перебила Ксения, с трудом пряча усмешку. – Ты и до этого меня ненавидела, и не единожды. И я тебя пару раз тоже. И что? Если ты считаешь, что злость и ненависть – преграда для дружбы, то приняла за дружбу что-то совершенно другое.

Ира опустила глаза, побарабанила пальцами по столу.

-Идеальная Ковальская, - пробормотала она, - ну конечно. А с Ольгой ты такая же идеальная? Или так и продолжаешь изменять с ней своей драгоценной Асе?

Усмешка все-таки появилась на Ксенином лице – не смогла удержать.

-Дура ты, Ирка.

-А по-моему, дура – ты. Она использовала меня, чтобы влезть в твою постель, - Ксения удивилась такой проницательности, но вида не подала, - а теперь использует тебя.

-Чтобы вернуться в твою?

Не надо было так, ой, не надо, но Ксения разозлилась уже всерьез.

-Без иллюзий, Ирка, - добавила она жестко, - Будина идет по трупам, и через твой она уже перешагнула. А вот перешагнуть через мой у нее кишка тонка, и мы обе это прекрасно знаем.

-Да? – Засмеялась Ира. – Именно поэтому ты ее повысила, сделала своим замом и посадила в отдельный кабинет? Или просто, чтобы было удобнее ее трахать?

-Трахать я ее могла бы и в своем, - парировала Ксения, - для этого второй кабинет не нужен. А объяснять тебе мотивы своих поступков я не хочу и не буду.

Помолчали, опустив глаза. Каждая по-своему тяготилась этим разговором, и каждая понимала, что несмотря на Ксенины слова о дружбе, так как было раньше – уже не будет.

-Ирка, - Ксения первая прервала молчание, - тебе же неважно, трахаю я ее, или нет. Тебе важно то, что тебя она больше не хочет.

Ира вздрогнула, по глаз не подняла.

-И ты лелеешь свои комплексы, достала их наружу все до единого, и думаешь о том, что ты сделала не так, почему ты какая-то не такая, и вся прочая чушь. Так?