Платон - [24]
По Платону, тот, кто поймет несостоятельность утверждения, приписывающего одному и тому же предмету свойства, противоречащие друг другу в одном и том же отношении, уже не впадет в подобное недоразумение и не станет уверять, «будто что-нибудь, будучи тем же в отношении к тому же и для того же, иногда может терпеть или делать противное» (Платон, Государство, IV, 437 А).
Вывод Платона, как это подчеркивает он сам, относится не к некоторым частным случаям противоречащих утверждений. Это общая предпосылка всех возможных случаев противоречащего отношения, всеобщий онтологический и логический закон. «Чтобы через рассуждение о всех таких недоумениях и через доказывание их несправедливости не подвергаться нам необходимости удлинять свою речь, — поясняет Платон, — мы примем это положение за верное и будем двигаться вперед, условившись, что даже в случае, если бы что показалось нам иначе, а не так, мы будем решать все, исходя из этого положения» (Платон, Государство, IV, 437 А).
Положение, о котором идет речь, есть не что иное, как закон противоречия, или закон немыслимости противоречия. В качестве закона он означает невозможность[10] и недопустимость мыслить противоречащие утверждения об одном и том же предмете, в одно и то же время, в одном и том же отношении.
В предметах мысли противоречия несовместимы. Они несовместимы не только, когда мы мыслим «идеи» самих предметов, но и когда мы мыслим «идеи» их качеств. Положение это Платон развивает в «Федоне». «Мне кажется, — поясняет здесь Платон, — не только большое само по себе никогда не согласится быть одновременно и большим и малым, но и большое в нас никогда не допустит и не примет малого, не пожелает оказаться ниже другого. Но в таком случае одно из двух: либо большое отступает и бежит, когда приблизится его противник — малое, либо гибнет, когда противник подойдет вплотную» (Платон, Федон, 102 Е).
Таким же образом обстоит дело и со всеми другими противоположностями. Несколько ниже процитированного места в ответ на слова одного из собеседников, напомнившего Сократу, что в прежних своих рассуждениях он как будто допускал возможность происхождения большего из меньшего и меньшего из большего и вообще противоположного из противоположного, Сократ, устами которого здесь говорит сам Платон, разъясняет, в чем состоит отличие его теперешнего тезиса от прежних его рассуждений. «Тогда мы говорили, — поясняет Платон, — что из противоположной вещи рождается противоположная вещь, а теперь — что сама противоположность никогда не перерождается в собственную противоположность. Ни в нас, ни в своей природе» (там же, 103 В).
Смысл этих разъяснений очевиден. Совмещение противоположностей допустимо, по Платону, в чувственных вещах, но недопустимо в определениях мысли. Определения эти должны рассматриваться в качестве тождественных себе.
Напротив, чувственные вещи могут переходить в противоположные себе. Чувственный мир есть, по Платону, область, в которой «противоположное происходит из противоположного, в любом случае, когда налицо две противоположности» (Платон, Федон, 70 Е).
Более того. Согласно Платону, в предметах чувственного мира противоположное не только переходит в свое противоположное, но и в одной и той же вещи в одно и то же время совмещаются противоположные качества, притом не случайно, а необходимым образом. «В этих именно (чувственных. — В. А.) прекрасных предметах, — спрашивает Платон, — не проявляется, думаешь, ничего безобразного? В этих справедливых — ничего несправедливого?» (Платон, Государство, V, 479 А). «Нет, — отвечает философ, — они по необходимости являются как-то и прекрасными и безобразными» (там же).
Однако противоположности, таково убеждение Платона, могут совмещаться только для мнения, только для низшей части души, направленной на познание чувственных предметов. Напротив, для разумной части души, направленной на познание истинно сущих «видов», или «идей», непреложным будет закон, запрещающий совмещение противоположных утверждений об одном и том же предмете. «Не сказали ли мы, — поучает Платон, — что одному и тому же невозможно мыслить противоположное об одном и том же?» (Платон, Государство, X, 602 Е). «Да, и правильно сказали. Следовательно, — заключает Платон, — часть души, имеющая мнение, противоположное мере, не одна и та же с частью ее, мыслящей согласно мере» (там же, X, 603 А). Эта, худшая часть души, допускающая совмещение противоречащих определений, проявляется в нас, по Платону, например, когда, приступая к измерению и обозначая нечто как большее, меньшее или равное сравнительно с другим, душа представляет себе «противоположное в отношении одних и тех же вещей» (там же, X, 602 Е).
Но из того, что в правильном мышлении противоречие не должно допускаться, вовсе, по Платону, не следует, будто в человеческом мышлении противоречие не может вообще возникнуть. Оно на каждом шагу возникает. Люди пытаются мыслить то, чего они никоим образом не должны мыслить, — противоречие.
