Плато Янгеля - [73]

* * *

Пусть с большим скрипом, но машина завертелась. После звонка в администрацию мэра, выяснилось, что Денис Давидович по заданию краевого руководства улетел проверять ЧП в горах и с тех пор на связь не выходил. Как в мэрии сообщили, в Москву и край прошла информация о нападении сектантской группировки на сотрудников МОАЗ, говорят самому Президенту доложили. Вице-губернатор края Рыбин Валентин Владимирович поручил Денису Давидовичу лично разобраться во всем и доложить. Другой информации по Гуревичу нет, но все ожидают его возвращения к утреннему совещанию.

Звонок в аэропорт тоже подтвердил слова Малькова, вертолетный отряд подтвердил, что борт с ВРИО мэра Гуревичем еще не возвращался, но это частая практика, утвердившаяся при Денисе Давидовиче, едва тот занял свою нынешнюю должность. Он уже не раз облетал далекие поселки вертолетом и часто оставался там на ночь.

Вскоре в райотдел приехал встревоженный начальник райотдела подполковник Волков. Он тоже не хотел верить в полученную информацию, но проверив ее по своим каналам, убедился, слова Малькова подтверждались – ни его собственные подчиненные после того, как убыли на плато, ни ВРИО мэра, больше нигде не объявлялись.

Вызвав к себе своего заместителя майора Лабунца, подполковник приказал доставить москвича. Знал бы он в каком состоянии арбалетовец, для начала попросил бы привести того в порядок. Хотя бы водой из шланга окатить.

– Задержанный доставлен! – Доложил сопровождавший Матвея сержант.

– Свободен, – стоявший у отодвинутого от стола кресла с высокой спинкой подполковник, кивнул сержанту на дверь. – Здравствуйте, Мальков.

– Здравствуйте, – ответил Матвей, разглядывая руководителя хостинской полиции.

Подполковник, был немного выше среднего роста, франтоват, его форма, пошитая на заказ, выгодно подчеркивала спортивную фигуру. Темные, аккуратно стриженные темные волосы, карие глаза на худощавом аскетичном лице, хрящеватый нос, тонкие губы большого рта, говорили о педантичном характере главы районного отделения. Правую часть аскетично обустроенного кабинета, занимали два Т-образно составленных стола. К тому, что представлял ножку буквы, были приставлены шесть стульев с высокими спинками, помимо этого в кабинете имелись еще два кресла, что вместе с журнальным столиком занимали левую часть кабинета. Единственным украшением кабинета был висевший прямо над креслом хозяина кабинета большой, писанный маслом, портрет Президента России.

Помимо Волкова, в кабинете, за приставным столом сидел широкоплечий крепыш в легком светлом хлопчатобумажном пиджаке с закатанными рукавами. Из-под пиджака выглядывала белая рубашка в тонкую вертикальную голубую полоску, на руке дорогие часы. От роскошной курчавой шевелюры майор Лабунец оставил себе только шапку волос вверху и казацкий чуб, что постоянно свисал на лоб, остальное было подстрижено почти под ноль. Широколобый, с тяжелой квадратной челюстью, бульбообразным носом с легкой складкой на самом кончике и маленькими колючими голубыми глазками, он оставлял впечатление жесткого и решительного человека.

– Майор Лабунец Павел Петрович, мой заместитель. – Представил сидящего Волков, – Павлу Петровичу поручено детально ознакомиться с вашими… показаниями и разобраться, что произошло на самом деле.

Мальков готов был поклясться, что подполковник хотел вместо слова «показания», сказать что-то другое и наверняка не слишком приятное.

– Мне уже доложили ваши… что с ваших слов с вами произошло. В Москве тоже об этом деле знают. – Продолжил подполковник. – Мне приказали отнестись к вашим… к вашему рассказу со всей серьезностью. К сожалению, дело приняло международный характер. Происшествием на плато Янгеля, если оно было, интересуются в Америке и Европе. МОАЗ обещает вскоре прислать свою группу дознавателей, но это если мы им разрешим. Что там действительно все та плохо?

– Даже хуже, чем вы себе можете представить! – Матвей, не дождавшись приглашения присесть, сам отодвинул стул и сел напротив Лабунца. – Там… там нужно срочно все оцепить, там смертельно опасно!

– Мальков, вы же взрослый человек, возьмите себя в руки! Не нужно драматизировать! – Вмешался в разговор майор Лабунец. – Вы же вот живы и здоровы. Будет справедливо признать, возбуждены немного, да воображение разыгралось. Может на самом деле, все совсем не так, как вам представляется.

У заместителя Волкова чувствовался неплохой мужской баритон, и он знал об этом. Было заметно, что майор нарочито понижает голос, наверняка он хорошо поет, но считает себя недооцененным и таким способом напоминает окружающим о своем таланте.

– Ничего у меня не разыгралось! – Возмутился Мальков. – Там… я даже не знаю, что там такое! Такое…

Не зная, как передать весь пережитый ужас, Матвей, посмотрев, в холодные голубые глаза Лабунца, запнулся.

– Не знаю, мне вот не верится, что здоровые крепкие мужики, а я лично знаю каждого нашего сотрудника, вот так взяли, и как вы тут нам рассказываете, вдруг мгновенно превратились в мумии! – Жестко произнес майор, вбивая каждое слово как гвоздь. – А вот криминал, там вполне мог быть. Со слов участкового обстановка у вас там на плато, нездоровая. Пьянство, драки… признайтесь, было же такое, а Матвей Сергеевич?